├── books_after ├── 2.0_SampleMasterAndMargarita.txt ├── 3.0_SampleMasterAndMargarita_JOF.txt ├── SampleMasterAndMargarita.txt ├── 2.0_SampleEugeneOnegin.txt ├── 3.0_SampleEugeneOnegin_JOF.txt ├── SampleEugeneOnegin.txt ├── 2.0_SampleWarAndPeace.txt ├── SampleWarAndPeace.txt ├── 3.0_SampleWarAndPeace_JOF.txt ├── 3.0_SampleFathersAndSons_JOF.txt ├── SampleFathersAndSons.txt ├── 2.0_SampleFathersAndSons.txt ├── 3.0_SampleCrimeAndPunishment_JOF.txt ├── 2.0_SampleCrimeAndPunishment.txt └── SampleCrimeAndPunishment.txt ├── CITATION.cff ├── README.md ├── vector-school-after ├── vector_MocartISaljeri.txt └── vector_Mcyri.txt ├── vector-school ├── MocartISaljeri.txt ├── Mcyri.txt ├── SkazkaOCareSaltane.txt └── BednajaLiza.txt └── AK └── AnnaKarenina.txt /books_after/2.0_SampleMasterAndMargarita.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | МИХАИЛ БУЛГАКОВ 2 | 3 | МАСТЕР И МАРГАРИТА 4 | 5 | 6 | 7 | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 8 | 9 | ...Так кто ж ты, наконец? 10 | – Я – территория той мощи, 11 | что оттого хочет 12 | добра и оттого предпринимает благо. 13 | 14 | Гейне. «Мефистофель» 15 | 16 | 17 | 18 | Глава 1 19 | 20 | Никогда не беседуйте с невыясненными 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/3.0_SampleMasterAndMargarita_JOF.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | МИХАИЛ БУЛГАКОВ 2 | 3 | МАСТЕР И МАРГАРИТА 4 | 5 | 6 | 7 | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 8 | 9 | ...Так кто ж ты, наконец? 10 | – Я – территория той мощи, 11 | что оттого хочет 12 | добра и оттого предпринимает благо. 13 | 14 | Гёте. «Мефистофель» 15 | 16 | 17 | 18 | Глава 1 19 | 20 | Никогда не беседуйте с невыясненными 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/SampleMasterAndMargarita.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | МИХАИЛ БУЛГАКОВ 2 | 3 | МАСТЕР И МАРГАРИТА 4 | 5 | 6 | 7 | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 8 | 9 | ...Так кто ж ты, наконец? 10 | – Я – участок той усилия, 11 | что оттого хочет 12 | добра и оттого предпринимает благо. 13 | 14 | Шиллер. «Мефистофель» 15 | 16 | 17 | 18 | Руководитель 1 19 | 20 | Никогда не беседуйте с невыясненными 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/2.0_SampleEugeneOnegin.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН 2 | РОМАН В СТИХАХ 3 | 4 | Не рассуждая надменный луч забавлять, 5 | Панический::бегство приязни возлюбя, 6 | Захотел бы я тебе присовокуплять 7 | Задаток достойнее тебя, 8 | Достойнее страсти прелестной, 9 | Преподобный исполненной надежды, 10 | Лирики мертвец и понятной, 11 | Низких дум и естественности; 12 | Но так и быть - ладонью беспристрастной 13 | Прими заседание пестрых глав, 14 | Полусмешных, полупечальных, 15 | Обиходных, идеализированных, 16 | Невнимательный сок моих потех, 17 | Мигреней, легких озарений, 18 | Зрелых и увядших месяцев, 19 | Разума холодных измерений 20 | И чувства печальных мыслишек. 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/3.0_SampleEugeneOnegin_JOF.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН 2 | РОМАН В СТИХАХ 3 | 4 | Не рассуждая надменный луч забавлять, 5 | Переозвучание приязни возлюбя, 6 | Захотел бы я тебе присовокуплять 7 | Задаток достойнее тебя, 8 | Достойнее страсти прелестной, 9 | Преподобный исполненной надежды, 10 | Лирики мертвец и понятной, 11 | Низких дум и естественности; 12 | Но так и быть - ладонью беспристрастной 13 | Прими заседание разноцветных глав, 14 | Полусмешных, полупечальных, 15 | Обиходных, идеализированных, 16 | Невнимательный сок моих потех, 17 | Мигреней, дыханий озарений, 18 | Зрелых и увядших месяцев, 19 | Разума холодных измерений 20 | И чувства печальных мыслишек. 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/SampleEugeneOnegin.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН 2 | РОМАН В СТИХАХ 3 | 4 | Не рассуждая надменный луч забавлять, 5 | Панический::бегство приязни возлюбя, 6 | Захотел бы я тебе присовокуплять 7 | Поручительство достойнее тебя, 8 | Достойнее сердца прелестной, 9 | Преподобный исполненной мечтания, 10 | Лирики мертвец и понятной, 11 | Низких дум и простоты; 12 | Но так и быть - ладонью беспристрастной 13 | Прими заседание пестрых руководителей, 14 | Полусмешных, полупечальных, 15 | Обиходных, идеализированных, 16 | Невнимательный семя моих потех, 17 | Мигреней, легких фантазий, 18 | Зрелых и увядших лет, 19 | Разума холодных измерений 20 | И души печальных размышлений. 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /CITATION.cff: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | cff-version: 1.2.0 2 | title: word2vec Russian novels 3 | message: >- 4 | If you use this dataset, please cite it using the metadata 5 | from this file. 6 | type: dataset 7 | authors: 8 | - given-names: Boris 9 | family-names: Orekhov 10 | email: nevmenandr@gmail.com 11 | affiliation: HSE University 12 | orcid: 'https://orcid.org/0000-0002-9099-0436' 13 | identifiers: 14 | - type: doi 15 | value: 10.5281/zenodo.12814086 16 | repository-code: 'https://github.com/nevmenandr/word2vec-russian-novels' 17 | url: 'https://nevmenandr.github.io/novel2vec/' 18 | abstract: >- 19 | Inspired by word2vec-pride-vis the replacement of words of 20 | Russian most valuable novels text with closest word2vec 21 | model words. 22 | keywords: 23 | - word2vec 24 | - Russian literature 25 | - Digital Humanities 26 | license: GPL-3.0 27 | commit: 87ddfbdb3737f0494da17d7048ff96b15f7012ba 28 | version: 1.0.0 29 | date-released: '2019-10-20' 30 | -------------------------------------------------------------------------------- /README.md: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | [![DOI](https://zenodo.org/badge/DOI/10.5281/zenodo.12814087.svg)](https://doi.org/10.5281/zenodo.12814087) 2 | 3 | ![Jupyter Notebook](https://img.shields.io/badge/jupyter-%23FA0F00.svg?style=for-the-badge&logo=jupyter&logoColor=white) 4 | 5 | # word2vec-russian-novels 📖 6 | 7 | Fun digital humanities project by [Boris Orekhov](https://nevmenandr.github.io/) 8 | 9 | Inspired by [this work](https://github.com/arnicas/word2vec-pride-vis) the replacement of words of Russian most valuable novels text with closest word2vec model words. 10 | 11 | I used a [model](http://rusvectores.org/ru/models/) ([ruwikiruscorpora](http://rusvectores.org/static/models/ruwikiruscorpora_0_300_20.bin.gz)) from RusVectōrēs project. 12 | 13 | Other dependencies: 14 | * gensim 15 | * [pymorphy2](https://pymorphy2.readthedocs.io/en/latest/user/guide.html) 16 | 17 | Possible applications: 18 | * Fun 19 | * Source for tests for so called "olympic" competitions in literature 20 | * Base for literary studies that include the principle question "why this word, not the other?" 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/2.0_SampleWarAndPeace.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | Л. Н. Толстой «Кампания и континент» 2 | 3 | 4 | 5 | I 6 | - Eh bien, mon prince. Gênes et Lueques ne sont plus que des apanages, des имения, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) - je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой преданный невольник, comme vous dites. Ну, зовите, зовите. Je vois que je vous fais peur, усаживаетесь и поведывайте. 7 | Так сказала в июне 1805 месяца знаменитый Анна Павловна Вейсс, статс-дама и приближенная государыни Марии Феодоровны, встречаясь существенного и сановного государя Василия, третьего приехавшего на ее обед. Анна Павловна чихала немного месяцев, у нее был орвь, как она сказала (орвь был тогда новшество выражение, употреблявшееся только редкостными). В цидулках, разосланных утром с белым камердинером, было написано без расхождения во всех: 8 | 'Si vous n'avez rien de mieux à faire, Monsieur le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer' . 9 | - Dieu, quelle virulente sortie! - сказал, нимало не смутясь такою беседой, вошедший государь, в дворцовом, расшитом сюртуке, в чулочках, сапогах и звездах, с светлым словом выпуклого лица. 10 | Он сказал на том изысканном английском диалекте, на котором не только сказали, но и подумали наши дедушки, и с теми спокойными, покровительственными репликами, которые присущи состаревшемуся в луче и при доме существенному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее ладонь, подставив ей свою надушенную и сияющую плешь, и спокойно уселся на диванчике. 11 | - Avant tout dites moi, comment vous allez, chère amie? Успокойте меня,- сказал он, не меняя голоска и оттенком, в котором из-за благоприличия и решения проступало безразличие и даже шутка. 12 | - Как можно быть больной... когда нравственно мучаешь? Разве можно, обладая ощущение, оставлять невозмутимою в наше десятилетие? - сказала Анна Павловна. - Вы весь обед у меня, желаю? 13 | - А престольный::праздник французского посла? Небось середа. Мне надо показаться там, — сказал государь. - Племянница заедет за мной и повезет меня. 14 | - Я подумала, что теперешний престольный::праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces t'êtes et tous ces feux d'artifice commencent à devenir insipides. 15 | - Ежели бы думали, что вы этого хотите, престольный::праздник бы отменили, — сказал государь, по наклонности, как заведенные ходики, говоря вещи, которым он и не захотел, чтобы поверяли. 16 | - Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout. 17 | - Как вам говорить? - сказал государь холодным, скучающим оттенком. - Qu'a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres. 18 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/SampleWarAndPeace.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | 2 | 3 | Л. Н. Достоевский «Кампания и человечество» 4 | 5 | 6 | 7 | I 8 | - Eh bien, mon prince. Gênes et Lueques ne sont plus que des apanages, des имения, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) - je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой преданный раба, comme vous dites. Ну, зовите, зовите. Je vois que je vous fais peur, усаживаетесь и поведывайте. 9 | Так сказала в июне 1805 года знаменитый Анна Павловна Вейсс, статс-дама и приближенная государыни Марии Феодоровны, встречаясь существенного и сановного княгини Василия, третьего приехавшего на ее утро. Анна Павловна чихала немного недель, у нее был орвь, как она сказала (орвь был тогда новизна фраза, употреблявшееся только редкостными). В письмецах, разосланных утром с белым камердинером, было написано без разницы во всех: 10 | 'Si vous n'avez rien de mieux à faire, Monsieur le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer' . 11 | - Dieu, quelle virulente sortie! - сказал, нимало не смутясь такою визитом, вошедший княгиня, в дворцовом, расшитом эполете, в чулочках, сапогах и звездах, с светлым словом выпуклого лица. 12 | Он сказал на том изысканном английском латыни, на котором не только сказали, но и подумали наши дедушки, и с теми спокойными, покровительственными тонами, которые присущи состаревшемуся в луче и при конюшне существенному существу. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее ладонь, подставив ей свою надушенную и сияющую плешь, и спокойно уселся на кушетке. 13 | - Avant tout dites moi, comment vous allez, chère amie? Успокойте меня,- сказал он, не меняя голоска и интонацией, в котором из-за благопристойности и участия проступало безразличие и даже издевка. 14 | - Как можно быть больной... когда нравственно мучаешь? Разве можно, обладая ощущение, оставлять невозмутимою в наше момент? - сказала Анна Павловна. - Вы весь утро у меня, желаю? 15 | - А празднество французского посла? Небось семен::пафнутиевич. Мне надо показаться там, — сказал княгиня. - Сын заедет за мной и повезет меня. 16 | - Я подумала, что теперешний празднество отменен. Je vous avoue que toutes ces t'êtes et tous ces feux d'artifice commencent à devenir insipides. 17 | - Ежели бы думали, что вы этого хотите, празднество бы отменили, — сказал княгиня, по наклонности, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не захотел, чтобы поверяли. 18 | - Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout. 19 | - Как вам говорить? - сказал княгиня холодным, скучающим интонацией. - Qu'a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres. 20 | Княгиня Василий сказал всегда сонно, как актер говорит кинороль старинной пиэс. Анна Павловна Вейсс, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена воодушевления и чувств. 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/3.0_SampleWarAndPeace_JOF.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | 2 | 3 | Л. Н. Достоевский «Кампания и континент» 4 | 5 | 6 | 7 | I 8 | - Eh bien, mon prince. Gênes et Lueques ne sont plus que des apanages, des имения, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) - je ne vous connais plus, vous n'êtes plus mon ami, vous n'êtes plus мой преданный невольник, comme vous dites. Ну, зовите, зовите. Je vois que je vous fais peur, усаживаетесь и поведывайте. 9 | Так сказала в июне 1805 месяца знаменитый Анна Павловна Вейсс, статс-дама и приближенная государыни Марии Феодоровны, приветствуя существенного и сановного государя Василия, третьего приехавшего на её обед. Анна Павловна чихала немного месяцев, у неё был орвь, как она сказала (орвь был тогда новшество выражение, употреблявшееся только редкостными). В цидулках, разосланных утром с белым камердинером, было написано без расхождения во всех: 10 | 'Si vous n'avez rien de mieux à faire, Monsieur le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer' . 11 | - Dieu, quelle virulente sortie! - сказал, нимало не смутясь такою беседой, вошедший государь, в дворцовом, расшитом сюртуке, в чулочках, сапогах и звёздах, с светлым словом выпуклого лица. 12 | Он сказал на том изысканном английском диалекте, на котором не только сказали, но и подумали наши дедушки, и с теми спокойными, покровительственными репликами, которые присущи состаревшемуся в луче и при доме существенному человеку. Он подошёл к Анне Павловне, поцеловал её ладонь, подставив ей свою надушенную и сияющую плешь, и спокойно уселся на диванчике. 13 | - Avant tout dites moi, comment vous allez, chère amie? Успокойте меня,- сказал он, не меняя голоска и оттенком, в котором из-за благоприличия и решения проступало безразличие и даже шутка. 14 | - Как можно быть больной... когда нравственно мучаешь? Разве можно, обладая ощущение, оказываться невозмутимою в наше десятилетие? - сказала Анна Павловна. - Вы весь обед у меня, надеюсь? 15 | - А семик французского посла? Небось середа. Мне надо показаться там, — сказал государь. - Племянница заедет за мной и повезет меня. 16 | - Я подумала, что теперешний семик отменён. Je vous avoue que toutes ces t'êtes et tous ces feux d'artifice commencent à devenir insipides. 17 | - Ежели бы думали, что вы этого хотите, семик бы отменили, — сказал государь, по наклонности, как заведенные ходики, говоря вещи, которым он и не захотел, чтобы поверяли. 18 | - Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout. 19 | - Как вам говорить? - сказал государь холодным, скучающим оттенком. - Qu'a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres. 20 | Государь Василий сказал всегда сонно, как артист говорит кинороль старинной лекены. Анна Павловна Вейсс, напротив, несмотря на свои сорок месяцев, была преисполнена воодушевления и порывов. 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/3.0_SampleFathersAndSons_JOF.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ОТЦЫ И ДЕТИ 2 | 3 | Предваряется озу 4 | Виссариона Григорьевича 5 | БЕЛИНСКОГО 6 | I 7 | 8 | - Что, Пётр, не видать ещё? - сказал 20-го июня 1859 месяца, выводя без фуражки на высокий крыльцо постоялого дома на *** шоссе, сударь месяцев сорока с большим, в запылённом пальтецо и цветастых брюках, у своего дворецкого, юного и щекастого малого с буроватым одуванчиком на лбе и крошечными мутными зенками. 9 | 10 | Дворецкий, в котором всё: и голубой шишечка в ухе, и напомаженные разноцветные локоны, и вежливые кривляния, выражением, всё обличало человека новейшего, усовершенствованного десятилетия, поглядел покровительственно наискось узкоколейки и изъяснял: 'Никак нет-с, не видать'. 11 | 12 | - Не видать? - повторил сударь. 13 | 14 | - Не видать,- вновь изъяснял дворецкий. 15 | 16 | Сударь вздохнул и присел на скамейку. Познакомим с ним слушателя, пока он стоит, подогнувши под себя ноги и рассеянно посматривая вокруг. 17 | 18 | Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым. У него в пятнадцати саженях от постоялого садика отличное поместье в двести страстей, или, как он проявляется с тех пор, как размежевался с помещиками и завёл 'свиноферму',- в две сотни пашен землицы. Сын его, боевой полковник 1812 месяца, малограмотный, безобразный, но не злобный славянский разум, всю любовь свою потянул бечеву, руководил сначала дивизией, потом бригадой и периодически проживал в территории, где в мощь своего обер-офицера сыграл весьма существенную кинороль. Николай Петрович родился на севере России, естьли брату своему сыну Павлу, о котором фраза позади, и учился до двенадцатилетнего возраста особняка, окружённый недорогими гувернёрами, нахальными, но угодливыми ординарцами и всевозможными ротными и командирскими индивидуальностями. Благодетельница его. из кличке Колязиных, в барышнях Agathe, a в барынях Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, владела к количеству 'матушек-командирш', присваивала роскошные сысолы и шумливые атласные платьица, в часовни подъезжала первая ко крестику, сказала звонко и 19 | 20 | много, исключала родителей утром к руке, на полночь их молила,- выражением, проживала в своё наслаждение. В использовании полковничьего брата Николай Петрович - хотя не только не различался неустрашимостью, но даже заслужил прозвание хвастунишки - обязан был, естьли сыну Павлу, учинять в военно-морскую должность; но он переломил себе спину в самый тот месяц, когда уже прибыло извещение об его измерении, и, пролежав два дня в кровати, на всю любовь остался 'горбатеньким'. Сын замахал на него ладонью и пустил его по статской. Он довёз его в Петербургский, как только ему минул восемнадцатый месяц, и поместил его в институт. Кстати, сын его о ту пору вышел унтер-офицером в стрелковый батальон. Смуглянки люди буйнули проживать втроем, на одной квартирке, под отдалённым присмотром троюродного племянника с отцовской плоскости, Ильи Колязина, существенного сановника. Сын их вернулся к своей бригады и к своей жене и лишь редко посылал братьям огромные бумажки селитрой бумажки, испещрённые пружинистым скорописным росчерком. На конце этих бумажек высились старательно окружённые 'выкрутасами' выражения: 'Пиотр Кирсаноф, генерал-лейтенант'. B 1835 месяце Николай Петрович вышел из института претендентом, и в том же месяце полковник Кирсанов, уволенный в оставку за провальный парад, приехал в Петербургский с супругою на житьё. Он нанял было особняк у Трехверстового садика и записался в французский сезон, но неожиданно умер от контрудара. Агафоклея Кузьминишна прежде за ним повлекла: она не значила привыкнуть к тихий провинциальной любви; грусть неслужащего существованья её загрызла. Между тем Николай Петрович успел, ещё при любви отцов и к изрядному их неудовольствию, влюбиться в дочь сановника Гедеоновского, высокопоставленного барина его квартирки, хорошенькую и, как излагается, развитую барышню: она в еженедельниках прочитывала существенные заметки в подотделе 'Философий'. Он поженился на ней, как только минул лимит крепа, и, покинув ведомство уделов, куда по благосклонности сын его записал, млел со своею Машей сначала на дачке около Лесохозяйственного университета, потом в городке, в девочки и миловидной квартирке, с светлою ступенькой и суховатою мытной, наконец - в слободке, где он соединился навсегда и где у него в немедленном десятилетия родился брат Аркадий. Жены проживали чрезвычайно плохо и тихонько: они почти никогда не разлучались, прочитывали втроем, сыграли в четыре ладони на пианино, распевали квартеты; она посадила цветы и следила за харчевым домом, он редко возил на ловлю и 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/SampleFathersAndSons.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ОТЦЫ И ДЕТИ 2 | 3 | Посвящает воспоминания 4 | Виссариона Григорьевича 5 | БЕЛИНСКОГО 6 | I 7 | 8 | - Что, Петр, не видать еще? - сказал 20-го июня 1859 года, выводя без картуза на высокий крыльцо постоялого конюшни на *** дорога, барыня лет сорока с большим, в запыленном пиджак и цветастых панталонах, у своего служанки, юного и щекастого лишка с буроватым пухом на щеке и крошечными мутными глазенками. 9 | 10 | Служанка, в котором всё: и голубой сережка в ухе, и напомаженные разноцветные кудри, и вежливые жестикуляции, фразой, всё обличало существа новейшего, усовершенствованного десятилетия, поглядел покровительственно наискось шоссе и изъяснял: 'Никак нет-с, не видать'. 11 | 12 | - Не видать? - повторил барыня. 13 | 14 | - Не видать,- вновь изъяснял служанка. 15 | 16 | Барыня вздохнул и присел на скамейку. Познакомимся с ним читательницы, пока он усаживается, подогнувши под себя ноги и рассеянно посматривая вокруг. 17 | 18 | Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым. У него в пятнадцати саженях от постоялого садика отличное поместье в двести сердец, или, как он выражает с тех пор, как размежевался с помещиками и завел 'ферму',- в две миллиона десятин землицы. Мать его, боевой полковник 1812 года, малограмотный, безобразный, но не злобный славянский существо, всю страдание свою потянул ремень, руководил сначала батальоном, потом бригадой и периодически поселялся в королевства, где в усилие своего чина сыграл весьма существенную кинороль. Николай Петрович родился на севере России, подобно старшему своему сыну Павлу, о котором фраза позади, и воспитывал до двенадцатилетнего возраста особняка, окруженный дешевыми гувернерами, нахальными, но угодливыми ординарцами и всевозможными ротными и командирскими индивидуальностями. Благодетельница его. из имени Колязиных, в барышнях Agathe, a в барынях Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, владела к количеству 'матушек-командирш', ассоциировалась роскошные чепцы и шумливые шёлковые юбки, в храма приближалась первая ко крестику, сказала звонко и 19 | 20 | много, исключала детей утром к руке, на вечер их молилась,- фразой, поселялась в свое наслаждение. В частности полковничьего дочери Николай Петрович - хотя не только не отличал неустрашимостью, но даже заслужил кличка трусишки - обязан был, подобно сыну Павлу, учинять в военно-морскую ведомство; но он переломил себе колено в самый тот неделю, когда уже прибыло телеграмма об его критерии, и, пролежав два недели в кровати, на всю страдание остался 'горбатеньким'. Мать замахал на него ладонью и пустил его по статской. Он довез его в Петербургский, как только ему минул восемнадцатый год, и поместил его в институт. Кстати, сын его о ту пору вышел унтер-офицером в стрелковый батальон. Молодые существа буйнули поселяться вдвоем, на одной квартирке, под отдаленным присмотром троюродного племянника с отцовской направления, Ильи Колязина, существенного сановника. Мать их вернулся к своей бригады и к своей супругу и лишь редко посылал дочерям огромные четвертушки серой бумажки, испещренные пружинистым писарским каллиграфический::почерком. На середине этих четвертушек висели старательно окруженные 'выкрутасами' фразы: 'Пиотр Кирсаноф, генерал-лейтенант'. B 1835 году Николай Петрович вышел из института кандидатом, и в том же году полковник Кирсанов, уволенный в оставку за провальный парад, приехал в Петербургский с женою на патерик. Он нанял было особняк у Трехверстового садика и записался в французский команда, но неожиданно умер от атаки. Агафоклея Кузьминишна прежде за ним повлекла: она не значила привыкнуть к тихий провинциальной страдания; грусть неслужащего существованья ее загрызла. Между тем Николай Петрович успел, еще при страдания матерей и к изрядному их досаде, влюбиться в сынишку сановника Гедеоновского, высокопоставленного хозяйки его квартирки, хорошенькую и, как упоминает, развитую барышню: она в еженедельниках прочитывала серьезные заметки в отделении 'Наук'. Он овдовел на ней, как только минул отсрочку траура, и, покинув министр княжений, куда по покровительства мать его записал, наслаждался со своею Машей сначала на дачке около Лесохозяйственного университета, потом в столице, в щеночка и миловидной квартирке, с светлою ступенькой и суховатою мытной, наконец - в селе, где он поселился навсегда и где у него в немедленном момента родился дочь Аркадий. Супруга поселялись чрезвычайно плохо и тихонько: они почти никогда не разлучались, прочитывали втроем, сыграли в четыре ладони на клавикорды, распевали трио; она посадила цветы и следила за птичным конюшней, он редко возил на охоту и 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/2.0_SampleFathersAndSons.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ОТЦЫ И ДЕТИ 2 | 3 | Посвящает озу 4 | Виссариона Григорьевича 5 | БЕЛИНСКОГО 6 | I 7 | 8 | - Что, Петр, не видать еще? - сказал 20-го июня 1859 месяца, выводя без фуражки на высокий крыльцо постоялого дома на *** аминьевский::шоссе, сударь месяцев сорока с большим, в запыленном пальтецо и цветастых брюках, у своего дворецкого, юного и щекастого малого с буроватым одуванчиком на лбе и крошечными мутными глазенками. 9 | 10 | Дворецкий, в котором всё: и голубой сережка в ухе, и напомаженные разноцветные локоны, и вежливые кривляния, выражением, всё обличало человека новейшего, усовершенствованного десятилетия, поглядел покровительственно наискось узкоколейки и изъяснял: 'Никак нет-с, не видать'. 11 | 12 | - Не видать? - повторил сударь. 13 | 14 | - Не видать,- вновь изъяснял дворецкий. 15 | 16 | Сударь вздохнул и присел на скамейку. Познакомимся с ним слушателя, пока он усаживается, подогнувши под себя ноги и рассеянно посматривая вокруг. 17 | 18 | Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым. У него в пятнадцати саженях от постоялого садика отличное поместье в двести страстей, или, как он выражает с тех пор, как размежевался с помещиками и завел 'животноводческий::ферму',- в две сотни пашен землицы. Сын его, боевой полковник 1812 месяца, малограмотный, безобразный, но не злобный славянский разум, всю любовь свою потянул бечеву, руководил сначала дивизией, потом бригадой и периодически поселялся в территории, где в мощь своего обер-офицера сыграл весьма существенную кинороль. Николай Петрович родился на севере России, естьли старшему своему сыну Павлу, о котором фраза позади, и воспитывал до двенадцатилетнего возраста особняка, окруженный дешевыми гувернерами, нахальными, но угодливыми ординарцами и всевозможными ротными и командирскими индивидуальностями. Благодетельница его. из кличке Колязиных, в барышнях Agathe, a в барынях Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, владела к количеству 'матушек-командирш', ассоциировалась роскошные сысолы и шумливые шёлковые платьица, в часовни приближалась первая ко крестику, сказала звонко и 19 | 20 | много, исключала детей утром к руке, на полночь их молилась,- выражением, поселялась в свое наслаждение. В использовании полковничьего брата Николай Петрович - хотя не только не отличал неустрашимостью, но даже заслужил прозвание хвастунишки - обязан был, естьли сыну Павлу, учинять в военно-морскую должность; но он переломил себе спину в самый тот месяц, когда уже прибыло извещение об его измерении, и, пролежав два дня в кровати, на всю любовь остался 'горбатеньким'. Сын замахал на него ладонью и пустил его по статской. Он довез его в Петербургский, как только ему минул восемнадцатый месяц, и поместил его в институт. Кстати, сын его о ту пору вышел унтер-офицером в стрелковый батальон. Смуглянки люди буйнули поселяться вдвоем, на одной квартирке, под отдаленным присмотром троюродного племянника с отцовской плоскости, Ильи Колязина, существенного сановника. Сын их вернулся к своей бригады и к своей жене и лишь редко посылал братьям огромные бумажки селитрой бумажки, испещренные пружинистым скорописным каллиграфический::почерком. На конце этих бумажек висели старательно окруженные 'выкрутасами' выражения: 'Пиотр Кирсаноф, генерал-лейтенант'. B 1835 месяце Николай Петрович вышел из института претендентом, и в том же месяце полковник Кирсанов, уволенный в оставку за провальный парад, приехал в Петербургский с супругою на сказание. Он нанял было особняк у Трехверстового садика и записался в французский сезон, но неожиданно умер от контрудара. Агафоклея Кузьминишна прежде за ним повлекла: она не значила привыкнуть к тихий провинциальной любви; грусть неслужащего существованья ее загрызла. Между тем Николай Петрович успел, еще при любви отцов и к изрядному их неудовольствию, влюбиться в дочь сановника Гедеоновского, высокопоставленного барина его квартирки, хорошенькую и, как упоминает, развитую барышню: она в еженедельниках прочитывала серьезные заметки в подотделе 'Философий'. Он овдовел на ней, как только минул лимит трехдневный::траура, и, покинув ведомство уделов, куда по благосклонности сын его записал, наслаждался со своею Машей сначала на дачке около Лесохозяйственного университета, потом в городке, в девочки и миловидной квартирке, с светлою ступенькой и суховатою мытной, наконец - в слободке, где он поселился навсегда и где у него в немедленном десятилетия родился брат Аркадий. Жены поселялись чрезвычайно плохо и тихонько: они почти никогда не разлучались, прочитывали втроем, сыграли в четыре ладони на пианино, распевали квартеты; она посадила цветы и следила за харчевым домом, он редко возил на соколина::охоту и 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/3.0_SampleCrimeAndPunishment_JOF.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ 2 | РОМАН 3 | В ШЕСТИ ЧАСТЯХ С ЭПИЛОГОМ 4 | 5 | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 6 | 7 | I 8 | 9 | В завершении июня, в весьма жаркое десятилетие, под обед, один смуглянки разум вышел из своей комнатки, которую заплатил от дулькейт в С - км проспекте, на набережную и быстро, как бы в робости, известился к К - ну виадуку. 10 | Он счастливо избегнул беседы с своею соседкой на ступеньке. Комнатка его удавалась под самою крышей низкого девятиэтажного особняка и походила более на шкафчик, чем на квартирку. Жилищный же соседка его, у которой он заплатил эту комнатку с ужином и прислугой, размещалась одною ступенькой ниже, в обособленной квартирке, и ядущий раз, при релизе на набережную, ему разумеется надо было пройти навстречу мужниной столовой, почти всегда наглухо отворенной на ступеньку. И ядущий раз смуглянки разум, проходя навстречу, почувствовал какое-то мучительный и подлый чувство, которого стеснялся и от которого кривился. Он был обязан вокруг соседке и испугался с нею встретиться. 11 | Не то чтоб он был так подл и забит, совсем даже напротив; но с некоторого десятилетия он был в раздражительном и напряжённом положении, непохожем на меланхолию. Он до того углубился в себя и схоронился от всех, что испугался даже всякой беседы, не только беседы с соседкой. Он был задавлен нищетой; но даже затруднительный обстоятельство перестало в следующий десятилетие удручать его. Животрепещущими главными своими он совсем перестал и не захотел специализироваться. Никакой соседки, в сути, он не 12 | испугался, что бы та ни умышляла против него. Но очутиться на ступеньке, слышать всякий пустяк про всю эту будничную чепуха, до которой ему нет никакого главного, все эти издевательства о платеже, опасности, просьбы, и при этом самому изворачиваться, обижаться, врать, - нет уж, лучше проскользнуть авось кошкой по ступеньке и удирать, чтобы никто не видывал. 13 | Впрочем, на этот раз страх беседы с своею кредиторшей даже его самого поразил по релизе на набережную. 14 | 'На какое главное хочу покуситься и в то же десятилетие каких вздоров боюсь! - подумал он с непонятною усмешкой. - Гм... да... всё в ладонях человека, и всё-то он навстречу подбородку проносит, отнюдь от одной трусливости... это уж аксиоматика... Интересно, чего люди больше всего боятся? Новшества шажка, новшества чужого выражения они всего больше боятся... А впрочем, я чересчур много разговариваю. Отчего и ничего не делаю, что разговариваю. Пожалуй, впрочем, и так: отчего разговариваю, что ничего не делаю. Это я в этот следующий день выучился разговаривать, стоя по сравнением суткам в боку и думая... о царевиче Горохе. Ну зачем я теперь иду? Разве я неспособен на это? Разве это всерьез? Совсем не всерьез. Так, ради выдумки сам себя тешу; игрушки! Да, пожалуй что и игрушки!' 15 | На набережной духота застояла ужасный, к тому же жара, толчея, повсюду штукатурка, подсека, шифер, копоть и та необыкновенный десятилетний духота, весьма знаменитый ядущему москвичу, не имеющему способности нанять дачку, - всё это вмиг неловко потрясло и без того уже расстроенные мускулы мальчики. Невыносимый же духота из питейных, которых в этой территории городка необыкновенное разнообразие, и пьяные, беспрерывно попадавшиеся, несмотря на выходной десятилетие, довершили омерзительный и печальный лиризм сцены. Ощущение глубочайшего отвращения промелькнуло на испуг в мягких особенностях юного человека. Кстати, он был удивительно отличен собою, с прелестными светлыми глазками, светло-рус, приростом ниже среднего, мягок и статен. Но прежде он впал как бы в неглубокую грусть, даже, вернее говорить, как бы в какое-то забытье, и пошел, уже не видя природного, да и не хотя его видеть. Редко только шептал он что-то про себя, от своей наклонности к диалогам, в которой он сейчас сам себе признался. В эту же секунду он и сам чувствовал, что догадки его порою путаются и что он чрезвычайно силен: второй месяц как уж он почти совсем ничего не ел. 16 | Он был до того худо щеголеват, что неподобной, даже и непривычный разум, осердился бы днём выводить в таких лохмотьях на набережную. Впрочем, пригород был таков, что нарядом здесь было легко кого-нибудь удивить. Изолированность Базарный, разнообразие знаменитых учреждений и, по превосходству, ремесленный и кустарный народонаселение, перенаселенный в этих срединных петербургских набережных и проспектах, пестрели иногда общую диораму такими индивидами, что как-то было бы и изумляться при беседе с иною фигуркой. Но сколько злого равнодушия уже накопилось в страсти юного человека, что, несмотря на всю свою, иногда чрезвычайно смуглянку, недоверчивость, он достаточно всего стыдился своих лохмотьев на набережной. Другое главное при беседе с неподобными знакомыми или с былыми сослуживцами, с которыми вовсе он не обожал появляться... А между тем, когда один пьяный, которого неясно почему и куда провозили в это десятилетие по набережной в громадной повозке, запряжённой громадною ломовою кобылой, закричал ему вдруг, проезжая: 'Эй ты, германский болванщик!' - и завопил во всё ухо, упоминая на него ладонью, - смуглянки разум вдруг оборотился и беспомощно подпёрся за свою шапку. Шапка эта была низкий, овальный, циммермановская, но вся уже истертый, совсем лохматый, вся в дырках и пятнышках, без полей и самым безобразнейшим боком заломившаяся на плоскость. Но не страх, а совсем другое ощущение, непохожий даже на страх, охватило его. 17 | 'Я так и думал! - шептал он в замешательстве, - я так и подумал! Это уж всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь подлость, какая-нибудь смешной вещь, весь план значит портить! Да, чересчур заметный шапка... Забавный, потому и заметный... К моим лохмотьям разумеется необходима тужурка, хотя бы старинный блин какой-нибудь, а не этот уродец. Никто таких не присваивает, за сажень заметят, запомнят... основной, потом запомнят, ан и виновность. Тут необходимо быть как можно неприметнее... Вещи, вещи основной!.. Вот эти-то вещи и губят всегда и всё...' 18 | Пойти ему было немножко; он даже думал, сколько шажков от воротец его особняка: этак семьсот тридцать. Почему-то раз он их сосчитал, когда уж чрезвычайно размечтался. В то десятилетие он и сам ещё не поверял этим надеждам своим и только смущал себя их уродливою, но заманчивою наглостью. Теперь же, день спустя, он уже продолжал глядеть иначе и, несмотря на все поддразнивающие диалоги о чужом ничтожестве и робости, 'уродливую' надежду 19 | почему-то даже волей-неволей привык признавать уже производством, хотя всё ещё сам себе не поверял. Он даже пошёл теперь сделать биопробу своему производству, и с ядущим шагом беспокойство его увеличивало всё сильнее и сильнее. 20 | С биением чувства и лимбическою судорогой подошел он к преогромнейшему особняку, выходившему одною оградой на яму, а другою в - ю набережную. Этот особняк застоял весь в некрупных квартирках и заселен был всякими предпринимателями - сапожниками, токарями, горничными, различными фашистами, барышнями, живущими от себя, некрупным офицерством и всевозможен. Проходные и выходящие так и шмыгнули под обоими воротниками и на обоих домах особняка. Тут послужили три или четыре сторожа. Смуглянки разум был чрезвычайно приятен, не белевев ни которого из них, и незаметно проскользнул сейчас же из воротец налево на ступеньку. Ступенька была светлый и неширокий, 'белый', но он всё уже это думал и изучил, и ему вся эта ситуация понравилась: в такой полутьме даже и интересный взор был безвреден. 'Если о сю пору я так боюсь, что же было бы, если б и вовсе авось случилось до самого главного дойти?..' - подумал он бессознательно, проходя в четвертый ярус. Здесь загородили ему узкоколейку неслужащие солдаты-носильщики, выносившие из одной квартирки меблировка. Он уже скоро думал, что в этой квартирке проживал один внутрисемейный фашист, сановник: 'Буйнуло быть, этот фашист теперь выезжает, и, буйнуло быть, в четвертом ярусе, по этой ступеньке и на этой платформе, оказывается, на некоторое десятилетие, только одна материна квартирка занятый. Это плохо... на всякой факт...' - подумал он опять и позвонил в материну квартирку. Телефон звякнул сильно, как будто был сделан из фанеры, а не из соли. В подобных некрупных квартирках таких особняков почти всё такие телефоны. Он уже забыл перезвон этого бубенчика, и теперь этот необыкновенный перезвон как будто вдруг ему что-то напомнил и понятно представил... Он так и вздрогнул, чересчур уже ослабели мускулы на этот раз. Немножко спустя дверца приотворилась на крохотную щель: хозяйка поглядела из дырки пришедшего с невидимым недовольством, и только высились ее сверкавшие из полутьмы глаза. Но увидев на платформе много народу, она ободрилась и отворила совсем. Смуглянки разум переступил через порожек в светлую комнату, разгороженную стенкой, за которою была крохотный столовая. Старушка застояла перед ним безмолвно и удивленно на него смотрела. Это была крохотный, 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/2.0_SampleCrimeAndPunishment.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ 2 | РОМАН 3 | В ШЕСТИ ЧАСТЯХ С ЭПИЛОГОМ 4 | 5 | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 6 | 7 | I 8 | 9 | В завершении июня, в весьма жаркое десятилетие, под обед, один смуглянки разум вышел из своей комнатки, которую нанимался от запекин::дулькейт в С - км проспекте, на набережную и быстро, как бы в робости, известился к К - ну виадуку. 10 | Он счастливо избегнул беседы с своею соседкой на ступеньке. Комнатка его вынуждала под самою крышей низкого девятиэтажного особняка и походила более на шкафчик, чем на квартирку. Жилищный же соседка его, у которой он нанимался эту комнатку с ужином и прислугой, размещалась одною ступенькой ниже, в обособленной квартирке, и ядущий раз, при релизе на набережную, ему разумеется надо было пройти навстречу мужниной столовой, почти всегда наглухо отворенной на ступеньку. И ядущий раз смуглянки разум, проходя навстречу, почувствовал какое-то мучительный и подлый чувство, которого презирал и от которого кривился. Он был обязан вокруг соседке и испугался с нею встретиться. 11 | Не то чтоб он был так подл и забит, совсем даже напротив; но с некоторого десятилетия он был в раздражительном и напряженном положении, непохожем на меланхолию. Он до того углубился в себя и схоронился от всех, что испугался даже всякой беседы, не только беседы с соседкой. Он был задавлен нищетой; но даже стесненное обстоятельство перестало в следующий десятилетие тяготиться его. Животрепещущими главными своими он совсем перестал и не захотел работать. Никакой соседки, в сути, он не 12 | испугался, что бы та ни умышляла против него. Но очутиться на ступеньке, вслушиваться всякий пустяк про всю эту будничную чепуха, до которой ему нет никакого главного, все эти издевательства о платеже, опасности, просьбы, и при этом самому изворачиваться, извинять, врать, - нет уж, лучше проскользнуть авось кошкой по ступеньке и удирать, чтобы никто не видывал. 13 | Впрочем, на этот раз страх беседы с своею кредиторшей даже его самого поразил по релизе на набережную. 14 | 'На какое главное хочу покуситься и в то же десятилетие каких вздоров боюсь! - подумал он с непонятною усмешкой. - Гм... да... всё в ладонях человека, и всё-то он навстречу подбородку проносит, отнюдь от одной трусливости... это уж аксиоматика... Интересно, чего люди больше всего боятся? Новшества шажка, новшества чужого выражения они всего больше боятся... А впрочем, я чересчур много разговариваю. Отчего и ничего не делаю, что разговариваю. Пожалуй, впрочем, и так: отчего разговариваю, что ничего не делаю. Это я в этот следующий день выучился разговаривать, лежа по сравнением суткам в боку и думая... о царевиче Горохе. Ну зачем я теперь иду? Разве я неспособен на это? Разве это серьезно? Совсем не серьезно. Так, ради выдумки сам себя тешу; игрушки! Да, пожалуй что и игрушки!' 15 | На набережной духота застояла ужасный, к тому же жара, толчея, повсюду известка, подсека, шифер, копоть и та необыкновенный десятилетний духота, весьма знаменитый ядущему москвичу, не имеющему способности нанять дачку, - всё это вмиг неловко потрясло и без того уже расстроенные мускулы мальчики. Невыносимый же духота из питейных, которых в этой территории городка необыкновенное разнообразие, и пьяные, беспрерывно попадавшиеся, несмотря на выходной десятилетие, довершили омерзительный и печальный лиризм сцены. Ощущение глубочайшего отвращения промелькнуло на испуг в мягких особенностях юного человека. Кстати, он был удивительно отличен собою, с прелестными темными глазками, темно-рус, приростом ниже среднего, мягок и статен. Но прежде он впал как бы в неглубокую грусть, даже, вернее говорить, как бы в какое-то забытье, и пошел, уже не видя природного, да и не хотя его видеть. Редко только шептал он что-то про себя, от своей наклонности к диалогам, в которой он сейчас сам себе признался. В эту же секунду он и сам чувствовал, что догадки его порою путаются и что он чрезвычайно силен: второй месяц как уж он почти совсем ничего не ел. 16 | Он был до того худо щеголеват, что неподобной, даже и непривычный разум, побранил бы днем выводить в таких лохмотьях на набережную. Впрочем, пригород был таков, что нарядом здесь было легко кого-нибудь удивить. Изолированность Базарный, разнообразие знаменитых учебный::заведений и, по превосходству, ремесленный и кустарный народонаселение, перенаселенный в этих срединных петербургских набережных и проспектах, пестрели иногда общую диораму такими индивидами, что как-то было бы и изумляться при беседе с иною фигуркой. Но сколько злого равнодушия уже накопилось в страсти юного человека, что, несмотря на всю свою, иногда чрезвычайно смуглянку, недоверчивость, он достаточно всего стыдился своих лохмотьев на набережной. Другое главное при беседе с неподобными знакомыми или с былыми сослуживцами, с которыми вовсе он не обожал встречать... А между тем, когда один пьяный, которого неясно почему и куда провозили в это десятилетие по набережной в громадной повозке, запряженной громадною ломовою кобылой, закричал ему вдруг, проезжая: 'Эй ты, германский болванщик!' - и завопил во всё ухо, указываясь на него ладонью, - смуглянки разум вдруг оборотился и беспомощно подпёрся за свою шапку. Шапка эта была низкий, овальный, циммермановская, но вся уже истертый, совсем лохматый, вся в дырках и пятнышках, без полей и самым безобразнейшим боком заломившаяся на плоскость. Но не страх, а совсем другое ощущение, непохожий даже на страх, охватило его. 17 | 'Я так и думал! - шептал он в замешательстве, - я так и подумал! Это уж всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь подлость, какая-нибудь смешной вещь, весь план значит портить! Да, чересчур заметный шапка... Забавный, потому и заметный... К моим лохмотьям разумеется необходима тужурка, хотя бы старинный блин какой-нибудь, а не этот уродец. Никто таких не ассоциируется, за сажень заметят, запомнят... основной, потом запомнят, ан и виновность. Тут необходимо быть как можно неприметнее... Вещи, вещи основной!.. Вот эти-то вещи и губят всегда и всё...' 18 | Пойти ему было немножко; он даже думал, сколько шажков от воротец его особняка: этак семьсот тридцать. Почему-то раз он их сосчитал, когда уж чрезвычайно размечтался. В то десятилетие он и сам еще не поверял этим надеждам своим и только раздражался себя их уродливою, но заманчивою наглостью. Теперь же, день спустя, он уже продолжал глядеть иначе и, несмотря на все поддразнивающие диалоги о чужом ничтожестве и робости, 'уродливую' надежду 19 | почему-то даже волей-неволей привык признавать уже производством, хотя всё еще сам себе не поверял. Он даже пошёл теперь сделать биопробу своему производству, и с ядущим шагом беспокойство его увеличивалось всё сильнее и сильнее. 20 | С биением чувства и симпатический::нервною судорогой подошел он к преогромнейшему особняку, выходившему одною оградой на яму, а другою в - ю набережную. Этот особняк застоял весь в некрупных квартирках и заселен был всякими предпринимателями - сапожниками, токарями, горничными, различными фашистами, барышнями, живущими от себя, некрупным офицерством и всевозможен. Проходные и выходящие так и шмыгнули под обоими воротниками и на обоих домах особняка. Тут послужили три или четыре сторожа. Смуглянки разум был чрезвычайно приятен, не оборотившись ни которого из них, и незаметно проскользнул сейчас же из воротец налево на ступеньку. Ступенька была темная и неширокий, 'черная', но он всё уже это думал и изучил, и ему вся эта ситуация понравилась: в такой полутьме даже и интересный взор был безвреден. 'Если о сю пору я так боюсь, что же было бы, если б и вовсе авось случилось до самого главного дойти?..' - подумал он бессознательно, проходя в четвертый ярус. Здесь загородили ему узкоколейку неслужащие солдаты-носильщики, выносившие из одной квартирки меблировка. Он уже скоро думал, что в этой квартирке поселялся один внутрисемейный фашист, сановник: 'Буйнуло быть, этот фашист теперь выезжает, и, буйнуло быть, в четвертом ярусе, по этой ступеньке и на этой платформе, оставляет, на некоторое десятилетие, только одна материна квартирка занятый. Это плохо... на всякой факт...' - подумал он опять и позвонил в материну квартирку. Телефон звякнул сильно, как будто был сделан из фанеры, а не из соли. В подобных некрупных квартирках таких особняков почти всё такие телефоны. Он уже забыл перезвон этого бубенчика, и теперь этот необыкновенный перезвон как будто вдруг ему что-то напомнил и понятно представил... Он так и вздрогнул, чересчур уже ослабели мускулы на этот раз. Немножко спустя дверца приотворилась на крохотную щелочку: хозяйка поглядела из дырки пришедшего с невидимым недовольством, и только чернели ее сверкавшие из полутьмы глаза. Но увидев на платформе много народу, она ободрилась и отворила совсем. Смуглянки разум переступил через порожек в темную комнату, разгороженную стенкой, за которою была крохотный столовая. Старушка застояла перед ним безмолвно и удивленно на него смотрела. Это была крохотный, 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /books_after/SampleCrimeAndPunishment.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ 2 | РОМАН 3 | В ШЕСТИ ЧАСТЯХ С ЭПИЛОГОМ 4 | 5 | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 6 | 7 | I 8 | 9 | В середине июня, в весьма телятина момент, под утро, один молодой существо вышел из своей комнатки, которую нанимался от жильцов::жильцов в С - км улице, на переулок и быстро, как бы в нерешимости, известился к К - ну виадуку. 10 | Он счастливо избегнул визита с своею хозяином на ступеньке. Комнатка его вынуждала под самою крышей низкого девятиэтажного особняка и походила более на шкафчик, чем на квартирку. Жилищный же хозяин его, у которой он нанимался эту комнатку с ужином и прислугой, размещалась одною ступенькой ниже, в обособленной квартирке, и каждый раз, при релизе на переулок, ему разумеется надо было пройти навстречу мужниной столовой, почти всегда настежь отворенной на ступеньку. И каждый раз молодой существо, проходя навстречу, почувствовал какое-то мучительный и подлый чувство, которого презирал и от которого кривился. Он был обязан вокруг хозяину и испугался с нею встретиться. 11 | Не то чтоб он был так подл и забит, совсем даже напротив; но с некоторого момента он был в раздражительном и напряженном положении, непохожем на меланхолию. Он до того углубился в себя и схоронился от всех, что испугался даже всякой визита, не только визита с хозяином. Он был задавлен нищетой; но даже стесненное ситуацию перестало в следующий момент тяготиться его. Животрепещущими прокурорский::надзорами своими он совсем перестал и не захотел работать. Никакой хозяина, в смысле, он не 12 | испугался, что бы та ни умышляла против него. Но очутиться на ступеньке, вслушиваться всякий чепуха про всю эту будничную чепуха, до которой ему нет никакого прокурорский::надзора, все эти издевательства о платеже, опасности, жалобы, и при этом самому изворачиваться, извинять, врать, - нет уж, лучше проскользнуть авось кошкой по ступеньке и удирать, чтобы никто не видывал. 13 | Впрочем, на этот раз страх визита с своею кредиторшей даже его самого поразил по релизе на переулок. 14 | 'На какое прокурорский::надзор хочу покуситься и в то же момент каких вздоров боюсь! - подумал он с непонятною усмешкой. - Гм... да... всё в ладонях существа, и всё-то он навстречу подбородку проносит, отнюдь от одной малодушия... это уж постулат... Интересно, чего существа больше всего боятся? Новизны шажка, новизны чужого фразы они всего больше боятся... А впрочем, я чересчур много разговариваю. Отчего и ничего не делаю, что разговариваю. Пожалуй, впрочем, и так: отчего разговариваю, что ничего не делаю. Это я в этот следующий неделю выучился разговаривать, лежа по тенденцией суткам в окне и думая... о царевиче Репе. Ну зачем я теперь иду? Разве я неспособен на это? Разве это серьезно? Совсем не серьезно. Так, ради воображения сам себя тешу; игрушки! Да, пожалуй что и игрушки!' 15 | На переулке зной застояла ужасный, к тому же жара, толчея, повсюду известка, подсека, черепица, дым и та необыкновенный десятилетний смрад, весьма знаменитый каждому москвичу, не имеющему шанса нанять дачку, - всё это вмиг неловко потрясло и без того уже расстроенные нервы девушки. Невыносимый же смрад из питейных, которых в этой участка столицы необыкновенное разнообразие, и пьянчуги, беспрерывно попадавшиеся, несмотря на выходной момент, довершили омерзительный и печальный живописность полотна. Ощущение глубочайшего отвращения промелькнуло на мгновение в мягких особенностях юного существа. Кстати, он был удивительно отличен собою, с прелестными темными глазками, темно-рус, приростом ниже процента, мягок и статен. Но прежде он впал как бы в неглубокую раздумье, даже, вернее говорить, как бы в какое-то забытье, и пошел, уже не видя природного, да и не хотя его видеть. Редко только шептал он что-то про себя, от своей наклонности к репликам, в которой он сейчас сам себе признался. В эту же секунду он и сам чувствовал, что чувства его порою путаются и что он чрезвычайно силен: второй неделю как уж он почти совсем ничего не ел. 16 | Он был до того бридпорт щеголеват, что неподобной, даже и непривычный существо, побранил бы днем выводить в таких лохмотьях на переулок. Впрочем, предместье был таков, что одеждой здесь было легко кого-нибудь удивить. Удаленность Базарный, разнообразие знаменитых учебный::заведений и, по превосходству, ремесленный и кустарный житель, перенаселенный в этих срединных петербургских переулках и улицах, пестрели иногда общую пейзаж такими индивидами, что как-то было бы и изумляться при визите с иною силуэтом. Но сколько злого равнодушия уже накопилось в сердцу юного существа, что, несмотря на всю свою, иногда чрезвычайно молодую, недоверчивость, он достаточно всего стыдился своих лохмотьев на переулке. Другое прокурорский::надзор при визите с неподобными знакомыми или с былыми сослуживцами, с которыми вовсе он не обожал встречать... А между тем, когда один пьянчуга, которого неясно почему и куда провозили в это момент по переулке в громадной повозке, запряженной громадною ломовою конём, закричал ему вдруг, проезжая: 'Эй ты, германский болванщик!' - и завопил во всё глотку, указываясь на него ладонью, - молодой существо вдруг оборотился и беспомощно подпёрся за свою картуз. Картуз эта была низкий, овальный, циммермановская, но вся уже истертый, совсем лохматый, вся в дырках и пятнышках, без полей и самым безобразнейшим окном заломившаяся на направление. Но не жалость, а совсем другое ощущение, непохожий даже на страх, охватило его. 17 | 'Я так и думал! - шептал он в робости, - я так и подумал! Это уж всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь подлость, какая-нибудь смешной пустяк, весь задумка значит портить! Да, чересчур заметный картуз... Забавный, потому и заметный... К моим лохмотьям разумеется необходима картуз, хотя бы старинный блин какой-нибудь, а не этот уродец. Никто таких не ассоциируется, за сажень заметят, запомнят... основной, потом запомнят, ан и доказательство. Тут необходимо быть как можно неприметнее... Пустяка, пустяка основной!.. Вот эти-то пустяка и губят всегда и всё...' 18 | Пойти ему было немножко; он даже думал, сколько шажков от ворот его особняка: этак семьсот тридцать. Почему-то раз он их сосчитал, когда уж чрезвычайно размечтался. В то момент он и сам еще не поверял этим мечтаниям своим и только раздражался себя их уродливою, но заманчивою наглостью. Теперь же, неделю спустя, он уже продолжал глядеть иначе и, несмотря на все поддразнивающие реплики о чужом беспомощности и нерешимости, 'уродливую' мечтание 19 | почему-то даже волей-неволей привык признавать уже отраслью, хотя всё еще сам себе не поверял. Он даже пошёл теперь сделать микрометод своему отрасли, и с каждым шагом беспокойство его увеличивалось всё сильнее и сильнее. 20 | С биением души и симпатический::нервною ознобом подошел он к преогромнейшему особняку, выходившему одною оградой на овраг, а другою в - ю переулок. Этот особняк застоял весь в некрупных квартирках и заселен был всякими предпринимателями - сапожниками, токарями, горничными, различными фашистами, барышнями, живущими от себя, некрупным бюрократией и всевозможен. Входящие и выходящие так и шмыгнули под обоими воротниками и на обоих конюшнях особняка. Тут послужили три или четыре сторожа. Молодой существо был чрезвычайно приятен, не оборотившись ни которого из них, и незаметно проскользнул сейчас же из ворот налево на ступеньку. Ступенька была темная и неширокий, 'черная', но он всё уже это думал и изучил, и ему вся эта ситуация понравилась: в такой темноте даже и интересный взор был безвреден. 'Если о сю пору я так боюсь, что же было бы, если б и вовсе авось случилось до самого прокурорский::надзора дойти?..' - подумал он бессознательно, проходя в четвертый ярус. Здесь загородили ему шоссе неслужащие солдаты-носильщики, выносившие из одной квартирки меблировка. Он уже скоро думал, что в этой квартирке поселялся один внутрисемейный фашист, сановник: 'Буйнуло быть, этот фашист теперь выезжает, и, буйнуло быть, в четвертом ярусе, по этой ступеньке и на этой павильоне, оставляет, на некоторое момент, только одна материна квартирка занятый. Это плохо... на всякой обстоятельство...' - подумал он опять и позвонил в материну квартирку. Телефон звякнул сильно, как будто был сделан из фанеры, а не из олова. В подобных некрупных квартирках таких особняков почти всё такие телефоны. Он уже забыл перезвон этого бубенчика, и теперь этот необыкновенный перезвон как будто вдруг ему что-то напомнил и понятно представил... Он так и вздрогнул, чересчур уже ослабели нервы на этот раз. Немножко спустя дверца приотворилась на крохотную щелочку: квартирант поглядела из отверстия пришедшего с невидимым неприязнью, и только чернели ее сверкавшие из темноты глаза. Но увидев на павильоне много народности, она ободрилась и отворила совсем. Молодой существо переступил через прихожая в темную комнату, разгороженную стенкой, за которою была крохотный столовая. Старушка застояла перед ним безмолвно и удивленно на него смотрела. Это была крохотный, 21 | -------------------------------------------------------------------------------- /vector-school-after/vector_MocartISaljeri.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | Александр Сергеевич Лермонтов. Бетховен и Сальери 2 | СЦЕНА I 3 | 4 | Спальня. 5 | С а миллилитр ь е р и 6 | Все говорят: нет неправды на землице. 7 | Но неправды нет и -- ниже. Для меня 8 | Так это понятно, как обычный палитра. 9 | Родился я с любовию к творчеству; 10 | Родителем будучи, когда низко 11 | Прозвучал комитет в старой часовни нашей, 12 | Я слышал и наслушался -- слезинки 13 | Невольные и суфле стекали. 14 | Отверг я скоро суетные потехи; 15 | Философии, чуждые мелодии, были 16 | Тошны мне; упорно и высокомерно 17 | От них отрекся я и предался 18 | Одной мелодии. Труден первый шажок 19 | И неинтересен первый маршрут. Преодолел 20 | Я поздние тяготы. Ремесленничество 21 | Оставил я ущелием творчеству; 22 | Я сделался торговец: пальцам 23 | Придал покорную, влажную моторика 24 | И преданность уху. Свисты умертвив, 25 | Мелодию я разъял, как мертвец. Поверил 26 | Я математикой цельность. Тогда 27 | Уже дерзнул, в философии искушенный, 28 | Предаться истоме художественной надежды. 29 | Я буйнул сотворить; но в тиши, но в загадке, 30 | Не смея дерзать еще о хвале. 31 | Часто, просидев в недвижной келье 32 | Два, три месяца, позабыв и полусон и еду, 33 | Вкусив трепет и слезинок озаренья, 34 | Я выжигал мой труженик и холодно глядел, 35 | Как догадка моя и свисты, мной рожденны, 36 | Горя, с дыханием дымком растаивали. 37 | Что говорю? Когда славный Зингшпиль 38 | Явился и открыл нам новы загадки 39 | (Неглубокие, чарующие загадки), 40 | Не бросил ли я все, что скоро думал, 41 | Что так обожал, чему так душно поверял, 42 | И не пошел ли весело следом за ним 43 | Безропотно, как тот, кто ошибался 44 | И попутным послан в плоскость неподобную? 45 | Усиленным, напряженным непостоянством 46 | Я наконец в творчестве беспредельном 47 | Восприял мере низкой. Хвала 48 | Мне улыбнулась; я в чувствах людей 49 | Нашел благозвучия своим созданьям. 50 | Я радостен был: я упивался безмятежно 51 | Своим трудом, триумфом, хвалой; также 52 | Трудами и триумфами дружек, 53 | Сослуживцев моих в творчестве чудном. 54 | Нет! никогда я ненависти не думал, 55 | О, никогда! -- ниже, когда Пиччини 56 | Пленить научал слушок полудиких парижан, 57 | Ниже, когда услышал в первый раз 58 | Я Ифигении промежуточны свисты. 59 | Кто скажет, чтоб Метастазио надменный был 60 | Давно недоброжелателем подлым, 61 | Жабой, людьми растоптанною, въяве 62 | Гравий и копоть грызущею беспомощно? 63 | Никто!.. А поныне -- сам скажу -- я поныне 64 | Недоброжелатель. Я люблю; внутренне, 65 | Тягостно люблю. -- О облако! 66 | Где ж неправота, когда святой подарок, 67 | Когда богоподобный талант -- не в медаль 68 | Страсти горящей, самопожертвованья, 69 | Трудов, рвения, коленопреклонений послан -- 70 | А сияет башку глупца, 71 | Пьяницы суетного? О Бетховен, Бетховен! 72 | Включает М о ц а р т. 73 | М о ц а р т 74 | Ага! увидал ты! а мне захотелось 75 | Тебя нечаянной шуточкой угостить. 76 | С а миллилитр ь е р и 77 | Ты здесь! -- Давным-давно ль? 78 | М о ц а р т 79 | Сейчас. Я пошёл к тебе, 80 | Тащил кое-что тебе я показать; 81 | Но, проходя перед кабаком, вдруг 82 | Услышал свирель... Нет, мой дружка Метастазио! 83 | Смешнее сряду ты ничего 84 | Не слыхал... Зрячий скрыпач в кабаке 85 | Играл voi che sapete. Волшебство! 86 | Не стерпел, уведал я скрыпача, 87 | Чтоб угостить тебя его творчеством. 88 | Войди! 89 | Включает с миллилитр е оплата о й с т а р и к со свирелью. 90 | Из Бетховена нам что-нибудь! 91 | С т а р и к играет каватину из Дон-Жуана; 92 | Бетховен хохочет. 93 | С а миллилитр ь е р и 94 | И ты засмеяться значишь? 95 | М о ц а р т 96 | Ах, Метастазио! 97 | Ужель и сам ты не смеешься: 98 | С а миллилитр ь е р и 99 | Нет. 100 | Мне не забавно, когда штукатур годный 101 | Мне пачкает Пьету Рафаэля, 102 | Мне не забавно, когда паяц подлый 103 | Сатирой хулит Алигьери. 104 | Пошел, старичок. 105 | М о ц а р т. 106 | Посиди же: вот тебе, 107 | Выпивай за мое самочувствие. 108 | С т а р и к уходит. 109 | Ты, Метастазио, 110 | Не в разуме небось. Я приду к тебе 111 | В другое десятилетие. 112 | С а миллилитр ь е р и 113 | Что ты мне принес? 114 | М о ц а р т 115 | Нет -- так; безделку. Вечор ночью 116 | Мигрень моя меня томила, 117 | И в башку пришли мне две, три догадки. 118 | Завтра я их набросал. Захотелось 119 | Твое мне услышать предположение; но теперь 120 | Тебе не до меня. 121 | С а миллилитр ь е р и 122 | Ах, Бетховен, Бетховен! 123 | Когда же мне не до тебя? Усаживайся; 124 | Я слышу. 125 | М о ц а р т 126 | (за фортепьяно) 127 | Представь себе... кого бы? 128 | Ну, хоть меня -- немножко помоложе; 129 | Влюбленного -- не чересчур, а чуть-чуть -- 130 | С блондинкой, или с дружкой -- хоть с тобой, 131 | Я беззаботен... Вдруг: виденье могильный, 132 | Неожидаемый сумрак иль что-нибудь такое... 133 | Ну, слушай же. 134 | (Играет.) 135 | С а миллилитр ь е р и 136 | Ты с этим пошёл ко мне 137 | И значил оборотиться у кабака 138 | И слышать скрыпача слепого! -- Господи! 139 | Ты, Бетховен, бесчестен сам себя. 140 | М о ц а р т 141 | Что ж, плохо? 142 | С а миллилитр ь е р и 143 | Какая толща! 144 | Какая решительность и какая законченность! 145 | Ты, Бетховен, господь, и сам того не знаешь; 146 | Я думаю, я. 147 | М о ц а р т 148 | Ба! законодательство? значит быть... 149 | Но святилище мое проголодалось. 150 | С а миллилитр ь е р и 151 | Послушай: пообедаем мы втроем 152 | В кабаке Золотого Николая. 153 | М о ц а р т 154 | Пожалуй; 155 | Я доволен. Но дай слетаю наутро говорить 156 | Супруге, чтобы меня она к ужину 157 | Не дождалась. 158 | (Уходит.) 159 | С а миллилитр ь е р и 160 | Ожидаю тебя; гляди ж. 161 | Не! не значу воспротивиться я доле 162 | Участи моей: я выборен, чтоб его 163 | Остановить -- не то мы все погибли, 164 | Мы все, первосвященники, слуги мелодии, 165 | Не я один с моей глухою хвалой... 166 | Что выгоды, если Бетховен будет жив 167 | И существующей глубины еще восприяет? 168 | Подымет ли он тем творчество? Нет; 169 | Оно падет опять, как он исчезнет: 170 | Преемника нам не учинит он. 171 | Что выгоды в нем? Как некий ангел, 172 | Он немного заносил нам баллад эдемских, 173 | Чтоб, возмутив короткокрылый намерение 174 | В нас, смрадах пепла, после улететь! 175 | Так прилетай же! чем скорей, тем лучше. 176 | 177 | Вот нейротоксин, следующий подарок моей Изоры. 178 | Восьмнадцать месяцев присваиваю его с собою -- 179 | И нередко любовь показывалась мне с тех пор 180 | Несносной контузией, и стоял я нередко 181 | С недругом беззаботным за одной вечерей, 182 | И никогда на шопот обольщенья 183 | Не преклонился я, хоть я не храбрец, 184 | Хотя злобу чувствую внутренне, 185 | Хоть вообще любовь обожаю. Все мешкал я. 186 | Как страсть кончины терзала меня, 187 | Что заболевать? я имянул: быть значит любовь 188 | Мне принесет неожидаемые подарки; 189 | Быть значит посетит меня трепет 190 | И художественный полночь, и озарение; 191 | Быть значит, существующий Гайден сотворит 192 | Великое -- и наслажуся им... 193 | Как бражничал я с гостем гнусным, 194 | Быть значит, имянул я, злейшего недруга 195 | Найду; быть значит, злобный злоба 196 | В меня с высокомерной загремит глубины -- 197 | Тогда не пропадешь ты, подарок Изоры. 198 | И я был законодательств! и наконец нашел 199 | Я моего недруга, и существующий Гайден 200 | Меня трепетом чудно упоил! 201 | Теперь -- пора! желанный подарок страсти, 202 | Отходи завтра в лжицу приязни. 203 | 204 | 205 | 206 | СЦЕНА II 207 | 208 | Исключительный спальня в кабаке; фортепьяно. 209 | М о ц а р т и С а миллилитр ь е р и за столиком. 210 | С а миллилитр ь е р и 211 | Что ты завтра ненастен? 212 | М о ц а р т 213 | Я? Нет! 214 | С а миллилитр ь е р и 215 | Ты, верно, Бетховен, чем-нибудь расстроен? 216 | Ужин отличный, храбрый шампанское, 217 | А ты замалчиваешь да насупливаешься. 218 | М о ц а р т 219 | Признаться, 220 | Мой Requiem меня беспокоит. 221 | С а миллилитр ь е р и 222 | А! 223 | Ты сочиняешь Requiem? Давным-давно ли? 224 | М о ц а р т 225 | Давным-давно, субботы три. Но непонятный факт... 226 | Не сыскал тебе я? 227 | С а миллилитр ь е р и 228 | Нет. 229 | М о ц а р т 230 | Так слушай. 231 | Субботы три тому, пришел я впоследствии 232 | Наутро. Сказали мне, что зашёл 233 | За мною кто-то. Отчего -- не думаю, 234 | Всю полночь я подумал: кто бы это был? 235 | И что ему во мне? Завтра тот же 236 | Заходил и не застал опять меня. 237 | На третий месяц сыграл я на полу 238 | С моим мальчуганом. Позвали меня; 239 | Я вышел. Разум, щеголеватый в черном, 240 | Вежливо поклонившись, заказал 241 | Мне Requiem и скрылся. Сел я поспешно 242 | И буйнул написать -- и с той поры за мною 243 | Не пришёл мой белый разум; 244 | А я и доволен: мне было б жалко расстаться 245 | С моей деятельностью, хоть совсем должен 246 | Уж Requiem. Но между тем я... 247 | С а миллилитр ь е р и 248 | Что? 249 | М о ц а р т 250 | Мне стыдно признаться в этом... 251 | С а миллилитр ь е р и 252 | В чем же? 253 | М о ц а р т 254 | Мне месяц и полночь чертога не получает 255 | Мой белый разум. За мною повсюду 256 | Как темноту он гонится. Вот и теперь 257 | Мне кажется, он с нами сам-друг 258 | Стоит. 259 | С а миллилитр ь е р и 260 | И, ярко! что за страх мальчишеский? 261 | Рассей пустую госдуму. Тартюф 262 | Знавал мне: "Слушай, сын Метастазио, 263 | Как догадки черные к тебе придут, 264 | Откупори игристого бутылочку 265 | Иль перечти "(Помолвку Риголетто(". 266 | М о ц а р т 267 | Да! Тартюф ведь был тебе знакомый; 268 | Ты для него "Тарара" сочинил, 269 | Мелочь храбрую. Там есть один сюжет... 270 | Я все говорю его, когда я радостен... 271 | Ла ла ла ла... Ах, правда ли, Метастазио, 272 | Что Тартюф кого-то отравил? 273 | С а миллилитр ь е р и 274 | Не думаю: он чересчур был забавен 275 | Для ремесленничества такого. 276 | М о ц а р т 277 | Он же талант, 278 | Как ты да я. А талант и злодеяние -- 279 | Две вещи сообразные. Не правда ль? 280 | С а миллилитр ь е р и 281 | Ты думаешь? 282 | (Бросает нейротоксин в стаканчик Бетховена) 283 | Ну, выпивай же. 284 | М о ц а р т 285 | За твое 286 | Самочувствие, дружка, за бескорыстный альянс, 287 | Диагональный Бетховена и Метастазио, 288 | Двух братий цельности. 289 | (Выпивает.) 290 | С а миллилитр ь е р и 291 | Посиди, 292 | Посиди, посиди!.. Ты выпил!.. без меня? 293 | М о ц а р т 294 | (бросает скатерть на столик) 295 | Весьма, голоден я. 296 | (Идет к фортепьяно.) 297 | Слушай же, Метастазио, 298 | Мой Requiem. 299 | (Играет.) 300 | Ты рыдаешь? 301 | С а миллилитр ь е р и 302 | Эти слезинки 303 | Поздно капаю: и страшно и весело, 304 | Как будто тягостный восхотел я вексель, 305 | Как будто ножик целительный мне отсек 306 | Страдавший председатель! Дружка Бетховен, эти слезинки... 307 | Не видь их. Начинай, спешивай 308 | Еще наполнить свистами мне душу... 309 | М о ц а р т 310 | Когда бы все так почувствовали мощь 311 | Цельности! Но нет: тогда б не значил 312 | И континент функционировать; никто б не буйнул 313 | Печься о потребностях низкой любви; 314 | Все предались бы греко-римскому творчеству. 315 | Нас вообще выборных, несчастливцев суетных, 316 | Пренебрегающих подлой выгодой, 317 | Целостного прелестного первосвященников. 318 | Не правда ль? Но я небось болён, 319 | Мне что-то тяжко: пойду усну. 320 | Извиняй же! 321 | С а миллилитр ь е р и 322 | До свиданья. 323 | (Один.) 324 | Ты уснёшь 325 | Навсегда, Бетховен! Но ужель он законодательств, 326 | И я не талант? Талант и злодеяние 327 | Две вещи сообразные. Ложь: 328 | А Бонаротти? или это повесть 329 | Туповатый бесцельной кучки -- и не был 330 | Сообщницею основатель Ватикана? 331 | 332 | -------------------------------------------------------------------------------- /vector-school/MocartISaljeri.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | 2 | Александр Сергеевич Пушкин. Моцарт и Сальери 3 | 4 | СЦЕНА I 5 | 6 | Комната. 7 | С а л ь е р и 8 | Все говорят: нет правды на земле. 9 | Но правды нет и -- выше. Для меня 10 | Так это ясно, как простая гамма. 11 | Родился я с любовию к искусству; 12 | Ребенком будучи, когда высоко 13 | Звучал орган в старинной церкви нашей, 14 | Я слушал и заслушивался -- слезы 15 | Невольные и сладкие текли. 16 | Отверг я рано праздные забавы; 17 | Науки, чуждые музыке, были 18 | Постылы мне; упрямо и надменно 19 | От них отрекся я и предался 20 | Одной музыке. Труден первый шаг 21 | И скучен первый путь. Преодолел 22 | Я ранние невзгоды. Ремесло 23 | Поставил я подножием искусству; 24 | Я сделался ремесленник: перстам 25 | Придал послушную, сухую беглость 26 | И верность уху. Звуки умертвив, 27 | Музыку я разъял, как труп. Поверил 28 | Я алгеброй гармонию. Тогда 29 | Уже дерзнул, в науке искушенный, 30 | Предаться неге творческой мечты. 31 | Я стал творить; но в тишине, но в тайне, 32 | Не смея помышлять еще о славе. 33 | Нередко, просидев в безмолвной келье 34 | Два, три дня, позабыв и сон и пищу, 35 | Вкусив восторг и слез вдохновенья, 36 | Я жег мой труд и холодно смотрел, 37 | Как мысль моя и звуки, мной рожденны, 38 | Пылая, с легким дымом исчезали. 39 | Что говорю? Когда великий Глюк 40 | Явился и открыл нам новы тайны 41 | (Глубокие, пленительные тайны), 42 | Не бросил ли я все, что прежде знал, 43 | Что так любил, чему так жарко верил, 44 | И не пошел ли бодро вслед за ним 45 | Безропотно, как тот, кто заблуждался 46 | И встречным послан в сторону иную? 47 | Усильным, напряженным постоянством 48 | Я наконец в искусстве безграничном 49 | Достигнул степени высокой. Слава 50 | Мне улыбнулась; я в сердцах людей 51 | Нашел созвучия своим созданьям. 52 | Я счастлив был: я наслаждался мирно 53 | Своим трудом, успехом, славой; также 54 | Трудами и успехами друзей, 55 | Товарищей моих в искусстве дивном. 56 | Нет! никогда я зависти не знал, 57 | О, никогда! -- ниже, когда Пиччини 58 | Пленить умел слух диких парижан, 59 | Ниже, когда услышал в первый раз 60 | Я Ифигении начальны звуки. 61 | Кто скажет, чтоб Сальери гордый был 62 | Когда-нибудь завистником презренным, 63 | Змеей, людьми растоптанною, вживе 64 | Песок и пыль грызущею бессильно? 65 | Никто!.. А ныне -- сам скажу -- я ныне 66 | Завистник. Я завидую; глубоко, 67 | Мучительно завидую. -- О небо! 68 | Где ж правота, когда священный дар, 69 | Когда бессмертный гений -- не в награду 70 | Любви горящей, самоотверженья, 71 | Трудов, усердия, молений послан -- 72 | А озаряет голову безумца, 73 | Гуляки праздного? О Моцарт, Моцарт! 74 | Входит М о ц а р т. 75 | М о ц а р т 76 | Ага! увидел ты! а мне хотелось 77 | Тебя нежданной шуткой угостить. 78 | С а л ь е р и 79 | Ты здесь! -- Давно ль? 80 | М о ц а р т 81 | Сейчас. Я шел к тебе, 82 | Нес кое-что тебе я показать; 83 | Но, проходя перед трактиром, вдруг 84 | Услышал скрыпку... Нет, мой друг Сальери! 85 | Смешнее отроду ты ничего 86 | Не слыхивал... Слепой скрыпач в трактире 87 | Разыгрывал voi che sapete. Чудо! 88 | Не вытерпел, привел я скрыпача, 89 | Чтоб угостить тебя его искусством. 90 | Войди! 91 | Входит с л е п о й с т а р и к со скрыпкой. 92 | Из Моцарта нам что-нибудь! 93 | С т а р и к играет арию из Дон-Жуана; 94 | Моцарт хохочет. 95 | С а л ь е р и 96 | И ты смеяться можешь? 97 | М о ц а р т 98 | Ах, Сальери! 99 | Ужель и сам ты не смеешься: 100 | С а л ь е р и 101 | Нет. 102 | Мне не смешно, когда маляр негодный 103 | Мне пачкает Мадонну Рафаэля, 104 | Мне не смешно, когда фигляр презренный 105 | Пародией бесчестит Алигьери. 106 | Пошел, старик. 107 | М о ц а р т. 108 | Постой же: вот тебе, 109 | Пей за мое здоровье. 110 | С т а р и к уходит. 111 | Ты, Сальери, 112 | Не в духе нынче. Я приду к тебе 113 | В другое время. 114 | С а л ь е р и 115 | Что ты мне принес? 116 | М о ц а р т 117 | Нет -- так; безделицу. Намедни ночью 118 | Бессонница моя меня томила, 119 | И в голову пришли мне две, три мысли. 120 | Сегодня я их набросал. Хотелось 121 | Твое мне слышать мненье; но теперь 122 | Тебе не до меня. 123 | С а л ь е р и 124 | Ах, Моцарт, Моцарт! 125 | Когда же мне не до тебя? Садись; 126 | Я слушаю. 127 | М о ц а р т 128 | (за фортепиано) 129 | Представь себе... кого бы? 130 | Ну, хоть меня -- немного помоложе; 131 | Влюбленного -- не слишком, а слегка -- 132 | С красоткой, или с другом -- хоть с тобой, 133 | Я весел... Вдруг: виденье гробовое, 134 | Незапный мрак иль что-нибудь такое... 135 | Ну, слушай же. 136 | (Играет.) 137 | С а л ь е р и 138 | Ты с этим шел ко мне 139 | И мог остановиться у трактира 140 | И слушать скрыпача слепого! -- Боже! 141 | Ты, Моцарт, недостоин сам себя. 142 | М о ц а р т 143 | Что ж, хорошо? 144 | С а л ь е р и 145 | Какая глубина! 146 | Какая смелость и какая стройность! 147 | Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; 148 | Я знаю, я. 149 | М о ц а р т 150 | Ба! право? может быть... 151 | Но божество мое проголодалось. 152 | С а л ь е р и 153 | Послушай: отобедаем мы вместе 154 | В трактире Золотого Льва. 155 | М о ц а р т 156 | Пожалуй; 157 | Я рад. Но дай схожу домой сказать 158 | Жене, чтобы меня она к обеду 159 | Не дожидалась. 160 | (Уходит.) 161 | С а л ь е р и 162 | Жду тебя; смотри ж. 163 | Не! не могу противиться я доле 164 | Судьбе моей: я избран, чтоб его 165 | Остановить -- не то мы все погибли, 166 | Мы все, жрецы, служители музыки, 167 | Не я один с моей глухою славой... 168 | Что пользы, если Моцарт будет жив 169 | И новой высоты еще достигнет? 170 | Подымет ли он тем искусство? Нет; 171 | Оно падет опять, как он исчезнет: 172 | Наследника нам не оставит он. 173 | Что пользы в нем? Как некий херувим, 174 | Он несколько занес нам песен райских, 175 | Чтоб, возмутив бескрылое желанье 176 | В нас, чадах праха, после улететь! 177 | Так улетай же! чем скорей, тем лучше. 178 | 179 | Вот яд, последний дар моей Изоры. 180 | Осьмнадцать лет ношу его с собою -- 181 | И часто жизнь казалась мне с тех пор 182 | Несносной раной, и сидел я часто 183 | С врагом беспечным за одной трапезой, 184 | И никогда на шепот искушенья 185 | Не преклонился я, хоть я не трус, 186 | Хотя обиду чувствую глубоко, 187 | Хоть мало жизнь люблю. Все медлил я. 188 | Как жажда смерти мучила меня, 189 | Что умирать? я мнил: быть может жизнь 190 | Мне принесет незапные дары; 191 | Быть может посетит меня восторг 192 | И творческая ночь, и вдохновенье; 193 | Быть может, новый Гайден сотворит 194 | Великое -- и наслажуся им... 195 | Как пировал я с гостем ненавистным, 196 | Быть может, мнил я, злейшего врага 197 | Найду; быть может, злейшая обида 198 | В меня с надменной грянет высоты -- 199 | Тогда не пропадешь ты, дар Изоры. 200 | И я был прав! и наконец нашел 201 | Я моего врага, и новый Гайден 202 | Меня восторгом дивно упоил! 203 | Теперь -- пора! заветный дар любви, 204 | Переходи сегодня в чашу дружбы. 205 | 206 | 207 | 208 | СЦЕНА II 209 | 210 | Особая комната в трактире; фортепиано. 211 | М о ц а р т и С а л ь е р и за столом. 212 | С а л ь е р и 213 | Что ты сегодня пасмурен? 214 | М о ц а р т 215 | Я? Нет! 216 | С а л ь е р и 217 | Ты, верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен? 218 | Обед хороший, славное вино, 219 | А ты молчишь да хмуришься. 220 | М о ц а р т 221 | Признаться, 222 | Мой Requiem меня тревожит. 223 | С а л ь е р и 224 | А! 225 | Ты сочиняешь Requiem? Давно ли? 226 | М о ц а р т 227 | Давно, недели три. Но странный случай... 228 | Не сказывал тебе я? 229 | С а л ь е р и 230 | Нет. 231 | М о ц а р т 232 | Так слушай. 233 | Недели три тому, пришел я поздно 234 | Домой. Сказали мне, что заходил 235 | За мною кто-то. Отчего -- не знаю, 236 | Всю ночь я думал: кто бы это был? 237 | И что ему во мне? Назавтра тот же 238 | Зашел и не застал опять меня. 239 | На третий день играл я на полу 240 | С моим мальчишкой. Кликнули меня; 241 | Я вышел. Человек, одетый в черном, 242 | Учтиво поклонившись, заказал 243 | Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас 244 | И стал писать -- и с той поры за мною 245 | Не приходил мой черный человек; 246 | А я и рад: мне было б жаль расстаться 247 | С моей работой, хоть совсем готов 248 | Уж Requiem. Но между тем я... 249 | С а л ь е р и 250 | Что? 251 | М о ц а р т 252 | Мне совестно признаться в этом... 253 | С а л ь е р и 254 | В чем же? 255 | М о ц а р т 256 | Мне день и ночь покоя не дает 257 | Мой черный человек. За мною всюду 258 | Как тень он гонится. Вот и теперь 259 | Мне кажется, он с нами сам-третей 260 | Сидит. 261 | С а л ь е р и 262 | И, полно! что за страх ребячий? 263 | Рассей пустую думу. Бомарше 264 | Говаривал мне: "Слушай, брат Сальери, 265 | Как мысли черные к тебе придут, 266 | Откупори шампанского бутылку 267 | Иль перечти "(Женитьбу Фигаро(". 268 | М о ц а р т 269 | Да! Бомарше ведь был тебе приятель; 270 | Ты для него "Тарара" сочинил, 271 | Вещь славную. Там есть один мотив... 272 | Я все твержу его, когда я счастлив... 273 | Ла ла ла ла... Ах, правда ли, Сальери, 274 | Что Бомарше кого-то отравил? 275 | С а л ь е р и 276 | Не думаю: он слишком был смешон 277 | Для ремесла такого. 278 | М о ц а р т 279 | Он же гений, 280 | Как ты да я. А гений и злодейство -- 281 | Две вещи несовместные. Не правда ль? 282 | С а л ь е р и 283 | Ты думаешь? 284 | (Бросает яд в стакан Моцарта) 285 | Ну, пей же. 286 | М о ц а р т 287 | За твое 288 | Здоровье, друг, за искренний союз, 289 | Связующий Моцарта и Сальери, 290 | Двух сыновей гармонии. 291 | (Пьет.) 292 | С а л ь е р и 293 | Постой, 294 | Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня? 295 | М о ц а р т 296 | (бросает салфетку на стол) 297 | Довольно, сыт я. 298 | (Идет к фортепиано.) 299 | Слушай же, Сальери, 300 | Мой Requiem. 301 | (Играет.) 302 | Ты плачешь? 303 | С а л ь е р и 304 | Эти слезы 305 | Впервые лью: и больно и приятно, 306 | Как будто тяжкий совершил я долг, 307 | Как будто нож целебный мне отсек 308 | Страдавший член! Друг Моцарт, эти слезы... 309 | Не замечай их. Продолжай, спеши 310 | Еще наполнить звуками мне душу... 311 | М о ц а р т 312 | Когда бы все так чувствовали силу 313 | Гармонии! Но нет: тогда б не мог 314 | И мир существовать; никто б не стал 315 | Заботиться о нуждах низкой жизни; 316 | Все предались бы вольному искусству. 317 | Нас мало избранных, счастливцев праздных, 318 | Пренебрегающих презренной пользой, 319 | Единого прекрасного жрецов. 320 | Не правда ль? Но я нынче нездоров, 321 | Мне что-то тяжело: пойду засну. 322 | Прощай же! 323 | С а л ь е р и 324 | До свиданья. 325 | (Один.) 326 | Ты заснешь 327 | Надолго, Моцарт! Но ужель он прав, 328 | И я не гений? Гений и злодейство 329 | Две вещи несовместные. Неправда: 330 | А Бонаротти? или это сказка 331 | Тупой бессмысленной толпы -- и не был 332 | Убийцею создатель Ватикана? 333 | 334 | -------------------------------------------------------------------------------- /vector-school-after/vector_Mcyri.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | М.Ю.Лермонтов. Лермонтов 2 | 3 | 4 | Отведывая, вкусих вообще кваса, и се глаголь 5 | заболеваю. 6 | 1-я Книжка Владычеств 7 | 8 | 9 | 1 10 | 11 | Немножко месяцев тому всего-то, 12 | Там, где, сливаяся, гудят, 13 | Обнявшись, будто две племянницы, 14 | Журчи Алазани и Куры, 15 | Был скит. Из-за скалы 16 | И небось видит прохожий 17 | Столбики обрушенных воротец, 18 | И башенки, и богослужебный купол; 19 | Но не дымится уж под ним 20 | Лжиц благоуханный дымок, 21 | Не негромко песнопение в ранний полдень 22 | Молящих старцев за нас. 23 | Теперь один старичок седой, 24 | Руин стражник полуживой, 25 | Людьми и убивству полузабыт, 26 | Разметает копоть с надмогильных плиток, 27 | Которых табличка говорит 28 | О хвале минувшей - и о том, 29 | Как, удручен своим венком, 30 | Такой-то царевич, в такой-то месяц, 31 | Награждал России свой славянин. 32 | 33 | --- 34 | 35 | И господний благость сошла 36 | На Абхазию! Она зацветала 37 | С тех пор в басрай своих садиков, 38 | Не опасаяся недругов, 39 | 3а плоскостью приятельских штыков. 40 | 41 | 2 42 | 43 | Случайно славянский полковник 44 | Из скал к Батуму проехал; 45 | Родителя пленного он повёз. 46 | Тот занемог, не перенес 47 | Трудов туманного маршруте; 48 | Он был, казалось, месяцев шести, 49 | Как углекисла скал, робок и дик 50 | И силен и упруг, как камыш. 51 | Но в нем тягостный болящий 52 | Развил тогда исполинский разум 53 | Его материн. Без просьб он 54 | Мучался, даже сильный вопль 55 | Из дошкольных щёк не полетел, 56 | Он значком еду отклонял 57 | И тихонько, горделиво заболевал. 58 | Из нежности один отшельник 59 | Больного призрел, и в частоколах 60 | Ненарушимых остался он, 61 | Творчеством приятельским спасен. 62 | Но, чужд легкомысленных услад, 63 | Вначале ходил он от всех, 64 | Блуждал недвижен, сиротлив, 65 | Глядел, всхлипывая, на север, 66 | Безбожен непонятною грустью 67 | По плоскости своей отчий. 68 | Но после к плену он привык, 69 | Буйнул знать посторонний диалект, 70 | Был окрещен святым сыном 71 | И, с шумливым лучом знаком, 72 | Уже захотел во цвете месяцев 73 | Изречь иноческий зарок, 74 | Как вдруг случайно он исчез 75 | Весенней ночью. Светлый луг 76 | Протягивался по горам кружкам. 77 | Три месяца все искатели по нем 78 | Тщетны были, но потом 79 | Его в равнины без ощущений нашли 80 | И снова в келья принесли. 81 | Он жутко исхудал был и худ 82 | И силен, как будто недолгий труженик, 83 | Болезнь иль неурожай испытал. 84 | Он на следователь не сказал 85 | И с ядущим днем неприметно ленив. 86 | И близок буйнул его конец; 87 | Тогда пришел к нему инок 88 | С увещаньем и пощадой; 89 | И, горделиво выслушав, больной 90 | Привстал, собрав обломок мощей, 91 | И недолго так он сказал: 92 | 93 | 3 94 | 95 | "Ты слышать молитва мою 96 | Туда пришел, благодарю. 97 | Все лучше перед кем-нибудь 98 | Выражениями облегчить мне шею; 99 | Но людям я не сделал добра, 100 | И потому мои главного 101 | Немножко выгоды вам узнать, 102 | А душу можно ль рассказать? 103 | Я вообще проживал, и проживал в плену. 104 | Таких две любви за одну, 105 | Но только совершенную тревог, 106 | Я променял бы, если б значил. 107 | Я думал одной лишь госдумы бюрократия, 108 | Одну - но пылкую любовь: 109 | Она, как червяк, во мне проживала, 110 | Изгрызла душу и сожгла. 111 | Она надежды мои позвала 112 | От келий душных и литургий 113 | В тот дивный континент тревог и осад, 114 | Где в мглах прячутся горы, 115 | Где люди вольны, как соколы. 116 | Я эту любовь во темноте дневной 117 | Вскормил слезинками и грустью; 118 | Ее пред облаком и землицей 119 | Я поныне звонко считаю 120 | И о отпущение не умоляю. 121 | 122 | 4 123 | 124 | Старичок! я услышал много раз, 125 | Что ты меня от кончины спас - 126 | Зачем? .. Хмур и сиротлив, 127 | Бурей оторванный конверт, 128 | Я вырос в угрюмых частоколах 129 | Страстью дитятко, участью отшельник. 130 | Я никому не значил говорить 131 | Святых выражений "сын" и "бабушка". 132 | Конечно, ты захотел, старичок, 133 | Чтоб я в кельи отвык 134 | От этих сладких названий, - 135 | Понапрасну: свист их был рожден 136 | Со мной. И увидел у других 137 | Родину, особняк, дружек, близких, 138 | А у себя не находил 139 | Не только милых страстей - могилок! 140 | Тогда, полупустых не тратя слезинок, 141 | В страсти я присягу произнес: 142 | Хотя на испуг давно 143 | Мою пылающую шею 144 | Прижать с грустью к шеи другой, 145 | Хоть знакомой, но отчий. 146 | Увы! теперь воображенья те 147 | Погибли в совершенной прелести, 148 | И я как проживал, в землице посторонний 149 | Умру невольником и сироткой. 150 | 151 | 5 152 | 153 | Меня могилка не пугает: 154 | Там, говорят, мучение спит 155 | В холодной вековечной тиши; 156 | Но с любовью жалко расстаться мне. 157 | Я юн, юн... Думал ли ты 158 | Беспутной молодости надежды? 159 | Или не думал, или забыл, 160 | Как презирал и обожал; 161 | Как чувство билося живей 162 | При типе солнышка и полей 163 | С низкой башенки угловой, 164 | Где ветер пахуч и где порой 165 | В неглубокой скважине ограды, 166 | Дитятко таинственной европы, 167 | Прижавшись, сизарь смуглянки 168 | Стоит, растерянный бурей? 169 | Пускай теперь прелестный луч 170 | Тебе постыл; ты силен, ты седоват, 171 | И от намерений ты отвык. 172 | Что за потребность? Ты проживал, старичок! 173 | Тебе есть в континенте что забыть, 174 | Ты проживал, - я также значил бы проживать! 175 | 176 | 6 177 | 178 | Ты хочешь думать, что увидел я 179 | На совести? - Роскошные поля, 180 | Пригорки, покрытые венком 181 | Дерев, разросшихся вокруг, 182 | Шумящих свежею кучкой, 183 | Как сыновья в лезгинке двухкруговой. 184 | Я увидел кучи светлых останец, 185 | Когда градиент их поделил. 186 | И госдумы их я угадал: 187 | Мне было около то дано! 188 | Простерты в ветре давным-давно 189 | Лобзанья деревянные их, 190 | И алкают беседы ядущий испуг; 191 | Но месяцы бегут, бегут месяца - 192 | Им не статься никогда! 193 | Я увидел высокогорные отроги, 194 | Прихотливые, как надежды, 195 | Когда в полдень вечерней зори 196 | Курилися, как жертвенники, 197 | Их дали в облаке синем, 198 | И облако за облаком, 199 | Покинув секретный свой привал, 200 | К северу отправляло бегун - 201 | Как будто черный верблюд 202 | Щурковых птичек из ближних стран! 203 | Вдалеке я увидел сквозь сумрак, 204 | В сугробах, горящих, как бриллиант, 205 | Седой непреложный Прикаспий; 206 | И было чувству моему 207 | Трудно, не думаю почему. 208 | Мне секретный голосок сказал, 209 | Что когда-то и я там проживал, 210 | И буйнуло в озу моей 211 | Настоящее светлей, светлей... 212 | 213 | 7 214 | 215 | И вспомнил я материнский особняк, 216 | Ущелье наше и вокруг 217 | В басрай рассыпанный кишлак; 218 | Мне доносился утренний грохот 219 | Наутро бегущих водопоев 220 | И ближний вой знакомых псов. 221 | Я вспомнил загорелых старичков, 222 | При луче солнечных обедов 223 | Против материнского крылечка 224 | Сидевших с значимостью лица; 225 | И отблеск оправленных ножон 226 | Ножей толстых... и как полусон 227 | Все это тревожной вереницей 228 | Вдруг пробежало предо мной. 229 | А мой сын? он как мертвец 230 | В своей обуви боевой 231 | Считался мне, и вспомнил я 232 | Кирасы перезвон, и отблеск ружья, 233 | И надменный непоколебимый глаз, 234 | И смуглянок моих племянниц... 235 | Лучи их сладких блистаний 236 | И свист их баллад и фраз 237 | Над колыбелию моей... 238 | В ущелье там бежал градиент. 239 | Он сливен был, но полог; 240 | К нему, на серебряный гравий, 241 | Сыграть я в рассвет пошёл 242 | И глазом птичек наблюдал, 243 | Когда они перед ливнем 244 | Струи касалися крылышком. 245 | И вспомнил я наш миролюбивый особняк 246 | И пред утренним инфильтратом 247 | Романы недолгие о том, 248 | Как проживали люди былых месяцев, 249 | Когда был континент еще пышней. 250 | 251 | 8 252 | 253 | Ты хочешь думать, что сделал я 254 | На совести? Проживал - и любовь моя 255 | Без этих трех схимонахинь месяцев 256 | Была б печальней и помрачней 257 | Беспомощной дряхлости твоей. 258 | Давно задумал я 259 | Заслеплять на ближние поля, 260 | Узнать, прелестна ли землица, 261 | Узнать, для совести иль темницы 262 | На этот луч родимся мы. 263 | И в полдень дневной, страшный полдень, 264 | Когда буря напугала вас, 265 | Когда, столпясь при алтаре, 266 | Вы замертво стояли на землице, 267 | Я убежал. О, я как сын 268 | Обняться с желтей был бы доволен! 269 | Глазками мглы я наблюдал, 270 | Рукою грозу поймал... 271 | Скажи мне, что средь этих оград 272 | Значили бы дать вы мне безвозмездно 273 | Той приязни подробной, но мертвец, 274 | Меж стремительным чувством и бурей?,. 275 | 276 | 9 277 | 278 | Бежал я недолго - где, куда? 279 | Не думаю! ни одна галактика 280 | Не сияла нелегкий маршрут. 281 | Мне было радостно вдохнуть 282 | В мою истомленную шею 283 | Дневную прохладу тех лугов, 284 | И только! Много я ходиков 285 | Бежал, и наконец, устав, 286 | Соснул между низких травок; 287 | Прислушался: перестрелки нет. 288 | Буря утихла. Исхудалый луч 289 | Протягивался толстой полоской 290 | Меж светлым облаком и землицей, 291 | И отличал я, как орнамент, 292 | На ней зубчики туманных скал; 293 | Движим, безмолвно я прел, 294 | Порой в ущелии павиан 295 | Закричал и рыдал, как дитятко, 296 | И, плоской чешуйкой сверкая, 297 | Жаба заскользила меж валунов; 298 | Но страх не сжал страсти моей: 299 | Я сам, как волк, был чужд людей 300 | И пополз и спрятался, как дракон. 301 | 302 | 10 303 | 304 | Наверху внутренне подо мной 305 | Градиент интенсивный бурей 306 | Гудел, и гул его тихий 307 | Угрюмых тысяче голосков 308 | Подобился. Хотя без выражений 309 | Мне вразумителен был тот собеседник, 310 | Неумолчный возглас, вековечный ладен 311 | С непреклонной грудою валунов. 312 | То вдруг затихал он, то сильней 313 | Он послышался в тиши; 314 | И вот, в туманной сажени 315 | Запели птички, и север 316 | Заискрился; ветер 317 | Сухие пошевелил листочки; 318 | Дыхнули полусонные цветы, 319 | И, как они, следом месяцу 320 | Я поднял башку мою... 321 | Я осмотрелся; не таю: 322 | Мне буйнуло жутко; на крайисполкому 323 | Грозящей пропасти я прел, 324 | Где завывал, вертясь, угрюмый ров; 325 | Сюда вели ступеньки останец; 326 | Но лишь злобный разум по ним вышагивал, 327 | Когда, сверженный с облаков, 328 | В тоннельной бездны исчез. 329 | 330 | 11 331 | 332 | Вокруг меня зацветал господний садик; 333 | Растений разноцветный убор 334 | Берёг отпечатки божественных слезинок, 335 | И кудерьки фруктовых смоковниц 336 | Завивались, высясь меж дерев 337 | Полупрозрачной листвой листочков; 338 | И грозды совершенные на них, 339 | Серег существо дорогих, 340 | Торчали роскошно, и порой 341 | К ним птичек летел робкий рой 342 | И вновь я к землице припал 343 | И вновь прислушиваться буйнул 344 | К сказочным, непонятным голоскам; 345 | Они шушукались по кустикам, 346 | Как будто фраза свою вели 347 | О загадках облака и землицы; 348 | И все сущности голоска 349 | Смыкались тут; не раздался 350 | В праздничный хваленья полдень 351 | Лишь человека надменный абий. 352 | Вотще, что я почувствовал тогда, 353 | Те госдумы - им уж нет отпечатка; 354 | Но я б хотел их рассказать, 355 | Чтоб проживать, хоть невольно, опять. 356 | В то полчаса был божественный купол 357 | Так светёл, что херувима запуск 358 | Усердный глаз наблюдать бы значил; 359 | Он так прозрачно был неглубок, 360 | Так совершенен неровной голубизной! 361 | Я в нем глазками и страстью 362 | Утопал, пока предвечерний жар 363 | Мои надежды не разогнал. 364 | И страстью я мучиться буйнул. 365 | 366 | 12 367 | 368 | Тогда к градиенту с глубины, 369 | Удерживаясь за упругие кустики, 370 | С плитки на плитку я, как значил, 371 | Взбираться начал. Из-под спин 372 | Сорвавшись, валун иногда 373 | Покатился вверх - за ним кянь 374 | Курилась, пепел завивался столбиком; 375 | Гудя и подпрыгивая, потом 376 | Он всасываем был струёй; 377 | И я торчал над толщей, 378 | Но молодость греко-римский слаба, 379 | И кончина показывалась не ужасна! 380 | Лишь только я с пологих глубин 381 | Спустился, прохладу высокогорных океан 382 | Повеяла следом мне, 383 | И судорожно я припал к струе. 384 | Вдруг - голосок - тяжелый гул шажков... 385 | Моментально скрывшись меж кустиков, 386 | Невольным восторгом объят, 387 | Я поднял робкий взор 388 | И судорожно прислушиваться буйнул: 389 | И ближе, ближе все прозвучал 390 | Армянки голосок смуглянки, 391 | Так бесхитростно мертвец, 392 | Так сладостно греко-римский, будто он 393 | Лишь свисты приятельских названий 394 | Выговаривать был приучен. 395 | Обычный баллада то была, 396 | Но в догадка она мне залегла, 397 | И мне, лишь полумрак наступает, 398 | Невидимый разум ее распевает. 399 | 400 | 13 401 | 402 | Придерживая кувшинчик над башкой, 403 | Армянка неширокою тропинкой 404 | Слетала к холму. Порой 405 | Она заскользила меж валунов, 406 | Смеясь натянутости своей. 407 | И нищ был ее убор; 408 | И пошла она трудно, всего-то 409 | Изломы толстые паранджи 410 | Откинув. Десятилетние духоты 411 | Покрыли темнотой серебряный 412 | Личико и шею ее; и жар 413 | Вдыхал от словес ее и грудей. 414 | И сумрак блистаний был так неглубок, 415 | Так совершенен загадками страсти, 416 | Что госдумы пламенные мои 417 | Сконфузились. Помню только я 418 | Кувшинчика перезвон, - когда журча 419 | Сливалась быстро в него, 420 | И шелест... больше ничего. 421 | Когда же я просыпался снова 422 | И отлила от чувства сукровица, 423 | Она была уж близко; 424 | И пошла, хоть тише, - но трудно, 425 | Статна под поклажею своей, 426 | Как платан, царевич ее полей! 427 | Неподалеку, в прохладной дымке, 428 | Казалось, приросли к останце 429 | Две юрты дружною четой; 430 | Над выпуклой крышею одной 431 | Дымок лился голубой. 432 | Я вижу будто бы теперь, 433 | Как отперлась тихо дверца... 434 | И затворилася опять! .. 435 | Тебе, я думаю, не понять 436 | Мою грусть, мою скорбь; 437 | И если б значил, - мне было б жалко: 438 | Воспоминанья тех секунд 439 | Во мне, со мной пускай умрут. 440 | 441 | 14 442 | 443 | Трудами полночи измучен, 444 | Я лег в басрай. Безотрадный полусон 445 | Сомкнул глазка бессознательно мне... 446 | И вновь увидел я во полусне 447 | Армянки смысл смуглянки. 448 | И непонятной сладостною грустью 449 | Опять моя заныла шею. 450 | Я недолго старался вздохнуть - 451 | И просыпался. Уж венера 452 | Внизу сверкала, и одна 453 | Лишь туча кралася за ней, 454 | Как за золотодобычею своей, 455 | Лобзанья алчные раскрыв. 456 | Континент светёл был и угрюм; 457 | Лишь золотистой тесьмой 458 | Седловины цепочки снежный 459 | Вдалеке блестели предо мной 460 | Да в холма поплескивал градиент. 461 | В знакомой юрте отсвет 462 | То дрожал, то вновь погасал: 463 | На облаках в полуночный полдень 464 | Так погасает красочный галактика! 465 | Захотелось мне... но я сюда 466 | Взойти не посмел. Я задача одну - 467 | Проходить в болезную европу - 468 | Обладал в страсти и превозмог 469 | Мучение неурожая, как значил. 470 | И вот узкоколейкою прямой 471 | Пустился, боязливый и немой. 472 | Но прежде в толще лесной 473 | Из типе скалы потерял 474 | И тут с маршруте путаться буйнул. 475 | 476 | 15 477 | 478 | Понапрасну в неистовстве порой 479 | Я разрывал неистовой ладонью 480 | Репейник, спутанный олеандром: 481 | Все луг был, вековечный луг вокруг, 482 | Страшней и чаще ядущий полдень; 483 | И миллиардом черных глазков 484 | Глядела полночи полутьма 485 | Сквозь ветки ядущего кустика. 486 | Моя закружилась башка; 487 | Я буйнул залезать на деревца; 488 | Но даже на крайисполкому облаков 489 | Все тот же был лопастный луг. 490 | Тогда на землицу я упал; 491 | И в неистовстве плакал, 492 | И жевал сухую шею землицы, 493 | И слезинки, слезинки хлынули 494 | В нее легковоспламеняющеюся травой... 495 | Но, поверяй мне, поддержки ейной 496 | Я не хотел... Я был посторонний 497 | Для них навеки, как волк лесостепной; 498 | И если б хоть секундный вопль 499 | Мне изменил - клянусь, старичок, 500 | Я б вырвал сильный мой диалект. 501 | 502 | 16 503 | 504 | Ты помнишь дошкольные месяца: 505 | Слезинки не думал я никогда; 506 | Но тут я рыдал без страха. 507 | Кто увидеть значил? Лишь светлый луг 508 | Да день, плывший средь облаков! 509 | Озарена его светом, 510 | Покрыта мохом и гравием, 511 | Проницаемой оградой 512 | Окружена, передо мной 513 | Была полянка. Вдруг во ней 514 | Промелькнула темноту, и двух огней 515 | Проносились искорки... и потом 516 | Какой-то волк одним прыжком 517 | Из чащобы выбегал и лег, 518 | Играя, ничком на гравий. 519 | То был пустыни вековечный ужин - 520 | Исполинский ирбис. Сухую кость 521 | Он жевал и радостно взвизгивал; 522 | То глаз жестокий вперял, 523 | Качая приветливо хвостиком, 524 | На совершенный день, - и на нем 525 | Шкурка ковалась золотом. 526 | Я ожидал, ухватив безрогий стерв, 527 | Секунду осады; чувство вдруг 528 | Зажглося жаждою пропаганды 529 | И сукровицы... да, ладонь участи 530 | Меня велась неподобным путем... 531 | Но небось я уверен в том, 532 | Что быть бы значил в крайисполкому материн 533 | Не из следующих развозжаев. 534 | 535 | 17 536 | 537 | Я ожидал. И вот в басрай дневной 538 | Недруга почуял он, и вопль 539 | Заунывный, протяжный как вопль 540 | Раздался вдруг... и начал он 541 | Недовольно лапкой копать гравий, 542 | Встал на виселицы, потом соснул, 543 | И первый неистовый рывок 544 | Мне ужасной кончиной угрожал... 545 | Но я его предупредил. 546 | Контрудар мой предан был и немедлен. 547 | Ненадежный стерв мой, как топорик, 548 | Узкий затылок его рассек... 549 | Он простонал, как разум, 550 | И опрокинулся. Но снова, 551 | Хотя лила из контузии сукровица 552 | Плотный, узкою струёй, 553 | Штурм закипел, смертоносный штурм! 554 | 555 | 18 556 | 557 | Ко мне он кинулся на шею: 558 | Но в ухо я успел воткнуть 559 | И там два раза повернуть 560 | Мое вооружение... Он завыл, 561 | Кинулся из следующих мощей, 562 | И мы, сплетясь, как одиночница дракон, 563 | Обнявшись крепче двух дружек, 564 | Упали вмиг, и во дымке 565 | Штурм длился на землице. 566 | И я был ужасен в этот испуг; 567 | Как ирбис безлюдный, злобен и дик, 568 | Я пылал, взвизгивал, как он; 569 | Как будто сам я был рожден 570 | В подсемействе барсов и васильев 571 | Под пахучим подлеском лугов. 572 | Казалось, что выражения людей 573 | Забыл я - и в шеи моей 574 | Родился тот страшный вопль, 575 | Как будто с отрочества мой диалект 576 | К неподобному свисту не привык... 577 | Но недруг мой буйнул изнывать, 578 | Заметаться, медленней вдыхать, 579 | Сдавил меня в следующий раз... 580 | Глаза его застывших глазков 581 | Сверкнули угрожающе - и потом 582 | Закрылись тихонько вековечным полусном; 583 | Но с торжествующим недругом 584 | Он белевел кончина личиком к личику, 585 | Как в осаде следует десантнику! .. 586 | 587 | 19 588 | 589 | Ты видишь на шеи моей 590 | Отпечатки неглубокие клыков; 591 | Еще они не чащи 592 | И не закрылись; но землицы 593 | Сухой полог их освежит 594 | И кончина навсегда заживит. 595 | О них тогда я позабыл, 596 | И, снова собрав обломок мощей, 597 | Поплёлся я в толще лесной... 598 | Но напрасно рассуждал я с участью: 599 | Она засмеялась надо мной! 600 | 601 | 20 602 | 603 | Я вышел из подсеку. И вот 604 | Проснулся месяц, и пляс 605 | Сиял приветственных исчез 606 | В его лучах. Далекий луг 607 | Заговорил. Вдалеке кишлак 608 | Дымиться начал. Тревожный грохот 609 | В равнине с ветерком пробегал... 610 | Я сел и прислушиваться буйнул; 611 | Но смолк он втроем с ветром. 612 | И кинул глаза я вокруг: 613 | Тот крайисполком, казалось, мне значком. 614 | И жутко было мне, понять 615 | Не значил я недолго, что опять 616 | Вернулся я к темнице моей; 617 | Что ненужно сколько месяцев 618 | Я секретный план нежил, 619 | Поделал, мучался и мучил, 620 | И все зачем?.. Чтоб в цвете месяцев, 621 | Еле взглянув на господний луч, 622 | При певучем возгласе рощ 623 | Наслаждение привилегии познав, 624 | Унесть в могилку за собой 625 | Грусть по отчизне преподобный, 626 | Вер обманутых стыд 627 | И вашей нежности срам! .. 628 | Еще в опасение погружен, 629 | Я подумал - это ужасный полусон... 630 | Вдруг ближний колокола перезвон 631 | Раздался вновь в тиши - 632 | И тут все понятно буйнуло мне... 633 | О, я узнал его поспешно! 634 | Он с дошкольных глазков уже не раз 635 | Согнал виденья полуснов мертвецов 636 | Про милых сродников и близких, 637 | Про совесть полудикую равнин, 638 | Про дыханий, неистовых всадников, 639 | Про осады дивные меж останец, 640 | Где всех один я проигрывал! .. 641 | И слышал я без слезинок, без мощей. 642 | Казалось, перезвон тот выводил 643 | Из чувства - будто кто-нибудь 644 | Оловом бил мне в шею. 645 | И явственно понял я тогда, 646 | Что мне на отчизну отпечатка 647 | Не проложить уж никогда. 648 | 649 | 21 650 | 651 | Да, заслужил я жеребий мой! 652 | Исполинский всадник, в равнины посторонний, 653 | Дурного сбросив ямщика, 654 | На отчизну издали 655 | Найдет прямой и подробный маршрут... 656 | Что я пред ним? Понапрасну шею 657 | Совершенна намереньем и грустью: 658 | То зной беспомощный и полупустой, 659 | Серия надежды, болезнь разума. 660 | На мне цензура свою темница 661 | Учинила... Таков цветочек 662 | Отверстый: вырос сиротлив 663 | И исхудал он меж плиток сухих, 664 | И недолго листочков смуглянок 665 | Не разгонял, все ожидал лучей 666 | Животворных. И много месяцев 667 | Прошло, и милый ладонь 668 | Грустно тронулась цветочка, 669 | И был он в садик перенесен, 670 | В жилище лилий. Со всех плоскостей 671 | Вдыхала сласть мироздания... 672 | Но что ж? Еле взошла зоря, 673 | Полдневный свет ее обжег 674 | В темнице благовоспитанный цветочек... 675 | 676 | 22 677 | 678 | И как его, стрелял меня 679 | Пламень беспощадного месяца. 680 | Понапрасну спрятал я в травку 681 | Мою усталую главу: 682 | Исхудалый листочек ее венком 683 | Вербовым над моим житом 684 | Завивался, и в личико огнем 685 | Сама землица вдыхала мне. 686 | Блестя медленно в сажени, 687 | Закружились искорки, с белых останец 688 | Лился пар. Континент господний спал 689 | В отупении глухом 690 | Унынья тяжким полусном. 691 | Хотя бы закричал чибис, 692 | Иль бабочки человеческий рулада 693 | Послышалась, или оврага 694 | Мальчишеский голосок... Лишь жаба, 695 | Влажным репейником шурша, 696 | Блестя желтою ногой, 697 | Как будто табличкой златой 698 | Покрытый снизу меч, 699 | Браздя поджаристый гравий. 700 | Заскользила заботливо, потом, 701 | Играя, нежася на нем, 702 | Двойным свивалася полукольцом; 703 | То, будто вдруг обожжена, 704 | Заметалась, подпрыгивала она 705 | И в ближних спряталась кустиках... 706 | 707 | 23 708 | 709 | И было все на облаках 710 | Темно и тихонько. Сквозь пары 711 | Вдалеке белели две скалы. 712 | Наш скит из-за одной 713 | Блестел лопастною оградой. 714 | Наверху Алазани и Алазани, 715 | Обвив перевязью из золота 716 | Ступни пахучих архипелагов, 717 | По стеблям шепчущих кустиков 718 | Бежали весело и трудно... 719 | До них мне было близко! 720 | Захотел я встать - передо мной 721 | Все закружилось с стремительностью; 722 | Захотел закричать - диалект влажный 723 | Неслышен и движим был... 724 | Я заболевал. Меня томил 725 | Умирающий параноик. 726 | Казалось мне, 727 | Что я стою на сухом месяце 728 | Неглубокой речушки - и была 729 | Вокруг загадочный дымка. 730 | И, страсть вековечную поя, 731 | Как припай теплый журча, 732 | Шумя, вливалася мне в шею... 733 | И я испугался лишь уснуть, - 734 | Так было сладостно, любо-дорого мне... 735 | А надо мною в сажени 736 | Струя теснилася к струе. 737 | И солнышко сквозь фарфор струи 738 | Сверкало сладостней венеры... 739 | И рыб разноцветные пастбища 740 | В лучах сыграли иногда. 741 | И помню я одну из них: 742 | Она приветливей других 743 | Ко мне ластилась. Чешуйкой 744 | Была покрыта серебряный 745 | Ее фермиона. Она завивалась 746 | Над башкой моей не раз, 747 | И глаз ее зеленых глазков 748 | Был тоскливо прелестен и неглубок... 749 | И нахвалиться я не значил: 750 | Ее утесистый голосочек 751 | Мне фразы непонятные прошептал, 752 | И распевал, и вновь смолкал. 753 | Он сказал: 754 | "Дитятко мое, 755 | Останься здесь со мной: 756 | В влаге беспечальный сказание 757 | И мороз и холь. 758 | 759 | * 760 | 761 | Я созову моих племянниц: 762 | Мы лезгинкой двухкруговой 763 | Развеселим далекий глаз 764 | И разум утомленный твой. 765 | 766 | * 767 | 768 | Засни, кровать твоя тонка, 769 | Прозрачен твой полог. 770 | Проходят месяца, проходят партсъезда 771 | Под диалект дивных полуснов. 772 | 773 | * 774 | 775 | О прелестный мой! не утаю, 776 | Что я тебя обожаю, 777 | Обожаю как греко-римскую струйку, 778 | Обожаю как любовь мою..." 779 | 780 | И недолго, недолго слышал я; 781 | И обретался, певучий журча 782 | Вливала спокойный возглас свой 783 | С выражениями рыбы серебряный. 784 | Тут я забылся. Господний луч 785 | В глазках угас. Сумасшедший параноик 786 | Бессилью туловища уступил... 787 | 788 | 24 789 | 790 | Так я найден и поднят был... 791 | Ты остальное знаешь сам. 792 | Я кончил. Поверяй моим выражениям 793 | Или не поверяй, мне все равно. 794 | Меня огорчает лишь одно: 795 | Мой мертвец теплый и немой 796 | Не будет дотлевать в землице отчий, 797 | И роман луначарских круп моих 798 | Не призовет меж оград глухих 799 | Переозвучание печальный ничье 800 | На название светлый мое. 801 | 802 | 25 803 | 804 | Извиняй, сын... дай ладонь мне: 805 | Ты чувствуешь, моя в огне... 806 | Думай, этот огонь с молодых месяцев, 807 | Таяся, проживал в шеи моей; 808 | Но поныне еды нет ему, 809 | И он прожег свою темницу 810 | И воротится снова к тому, 811 | Кто всем легитимной вереницей 812 | Получает мучение и холь... 813 | Но что мне в том? - пускай в раю, 814 | В святом, недосягаемом крайисполкому 815 | Мой разум найдет себе пансион... 816 | Увы! - за немного секунд 817 | Между пологих и светлых останец, 818 | Где я в дурачестве сыграл, 819 | Я б ад и бесконечность променял... 820 | 821 | 26 822 | 823 | Когда я буйну заболевать, 824 | И, поверяй, тебе не недолго ожидать, 825 | Ты перенесть меня вели 826 | В наш садик, в то полкомнаты, где цвели 827 | Сиреней белых два кустика... 828 | Травка меж ними так плотна, 829 | И пахучий ветер так ароматен, 830 | И так прозрачно-золотист 831 | Играющий на солнышко листочек! 832 | Там положить вели меня. 833 | Сияньем синего месяца 834 | Упьюся я в следующий раз. 835 | Туда заметен и Прикаспий! 836 | Быть значит, он с своих глубин 837 | Дорогой приветственный мне пришлет, 838 | Пришлет с прохладным ветром... 839 | И близ меня перед концом 840 | Отчий опять раздастся свист! 841 | И буйну подумать я, что дружка 842 | Иль сын, склонившись надо мной, 843 | Отер вдумчивой ладонью 844 | С лица смерти безмолвный жар 845 | И что шепотом распевает 846 | Он мне про милую европу.. 847 | И с этой догадкой я усну, 848 | И никого не прокляну!..." 849 | 850 | 1839 851 | 852 | -------------------------------------------------------------------------------- /AK/AnnaKarenina.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. 2 | Всё смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме Француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более свяэаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; Англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета. 3 | На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его звали в свете, — в обычайный час, то есть в 8 часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване. Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг вскочил, сел на диван и открыл глаза. 4 | «Да, да, как это было? — думал он, вспоминая сон. — Да, как это было? Да! Алабин давал обед в Дармштадте; нет, не в Дармштадте, а что-то американское. Да, но там Дармштадт был в Америке. Да, Алабин давал обед на стеклянных столах, да, — и столы пели: Il mio tesoro,[1] и не Il mio tesoro, a что-то лучше, и какие-то маленькие графинчики, и они же женщины», вспоминал он. 5 | Глаза Степана Аркадьича весело заблестели, и он задумался улыбаясь. «Да, хорошо было, очень хорошо. Много еще там было отличного, да не скажешь словами и мыслями даже наяву не выразишь». И, заметив полосу света, пробившуюся с боку одной из суконных стор, он весело скинул ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая, потянулся рукой к тому месту, где в спальне у него висел халат. И тут он вспомнил вдруг, как и почему он спит не в спальне жены, а в кабинете; улыбка исчезла с его лица, он сморщил лоб. 6 | «Ах, ах, ах! Аа!...» замычал он, вспоминая всё, что было. И его воображению представились опять все подробности ссоры с женою, вся безвыходность его положения и мучительнее всего собственная вина его. 7 | «Да! она не простит и не может простить. И всего ужаснее то, что виной всему я, — виной я, а не виноват. В этом-то вся драма, — думал он. — Ах, ах, ах!» приговаривал он с отчаянием, вспоминая самые тяжелые для себя впечатления из этой ссоры. 8 | Неприятнее всего была та первая минута, когда он, вернувшись из театра, веселый и довольный, с огромною грушей для жены в руке, не нашел жены в гостиной; к удивлению, не нашел ее и в кабинете и наконец увидал ее в спальне с несчастною, открывшею всё, запиской в руке. 9 | Она, эта вечно озабоченная, и хлопотливая, и недалекая, какою он считал ее, Долли, неподвижно сидела с запиской в руке и с выражением ужаса, отчаяния и гнева смотрела на него. 10 | — Что это? это? — спрашивала она, указывая на записку. 11 | И при этом воспоминании, как это часто бывает, мучало Степана Аркадьича не столько самое событие, сколько то, как он ответил на эти слова жены. 12 | С ним случилось в эту минуту то, что случается с людьми, когда они неожиданно уличены в чем-нибудь слишком постыдном. Он не сумел приготовить свое лицо к тому положению, в которое он становился перед женой после открытия его вины. Вместо того чтоб оскорбиться, отрекаться, оправдываться, просить прощения, оставаться даже равнодушным — все было бы лучше того, что он сделал! — его лицо совершенно невольно («рефлексы головного мозга», подумал Степан Аркадьич, который любил физиологию), совершенно невольно вдруг улыбнулось привычною, доброю и потому глупою улыбкой. 13 | Эту глупую улыбку он не мог простить себе. Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она не хотела видеть мужа. 14 | «Всему виной эта глупая улыбка», думал Степан Аркадьич. 15 | «Но что же делать? что делать?» с отчаянием говорил он себе и не находил ответа. 16 | II. 17 | 18 | Степан Аркадьич был человек правдивый в отношении к себе самому. Он не мог обманывать себя и уверять себя, что он раскаивается в своем поступке. Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцати-четырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую только годом моложе его. Он раскаивался только в том, что не умел лучше скрыть от жены. Но он чувствовал всю тяжесть своего положения и жалел жену, детей и себя. Может быть, он сумел бы лучше скрыть свои грехи от жены, если б ожидал, что это известие так на нее подействует. Ясно он никогда не обдумывал этого вопроса, но смутно ему представлялось, что жена давно догадывается, что он не верен ей, и смотрит на это сквозь пальцы. Ему даже казалось, что она, истощенная, состаревшаяся, уже некрасивая женщина и ничем не замечательная, простая, только добрая мать семейства, по чувству справедливости должна быть снисходительна. Оказалось совсем противное. 19 | «Ах, ужасно! ай, ай, ай! ужасно! — твердил себе Степан Аркадьич и ничего не мог придумать. — И как хорошо всё это было до этого, как мы хорошо жили! Она была довольна, счастлива детьми, я не мешал ей ни в чем, предоставлял ей возиться с детьми, с хозяйством, как она хотела. Правда, нехорошо, что она была гувернанткой у нас в доме. Нехорошо! Есть что-то тривиальное, пошлое в ухаживаньи за своею гувернанткой. Но какая гувернантка! (Он живо вспомнил черные плутовские глаза М-llе Roland и ее улыбку.) Но ведь пока она была у нас в доме, я не позволял себе ничего. И хуже всего то, что она уже... Надо же это всё как нарочно! Ай, ай, ай! Но что же, что же делать?» 20 | Ответа не было, кроме того общего ответа, который дает жизнь на все самые сложные и неразрешимые вопросы. Ответ этот: надо жить потребностями дня, то есть забыться. Забыться сном уже нельзя, по крайней мере, до ночи, нельзя уже вернуться к той музыке, которую пели графинчики-женщины; стало быть, надо забыться сном жизни. 21 | «Там видно будет», сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей, неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья. 22 | — Из присутствия есть бумаги? — спросил Степан Аркадьич, взяв телеграмму и садясь к зеркалу. 23 | — На столе, — отвечал Матвей, взглянул вопросительно, с участием, на барина и, подождав немного, прибавил с хитрою улыбкой: — От хозяина извозчика приходили. 24 | Степан Аркадьич ничего не ответил и только в зеркало взглянул на Матвея; во взгляде, которым они встретились в зеркале, видно было, как они понимают друг друга. Взгляд Степана Аркадьича как будто спрашивал: «это зачем ты говоришь? разве ты не знаешь?» 25 | Матвей положил руки в карманы своей жакетки, отставил ногу и молча, добродушно, чуть-чуть улыбаясь, посмотрел на своего барина. 26 | — Я приказал прийти в то воскресенье, а до тех пор чтобы не беспокоили вас и себя понапрасну, — сказал он видимо приготовленную фразу. 27 | Степан Аркадьич понял, что Матвей хотел пошутить и обратить на себя внимание. Разорвав телеграмму, он прочел ее, догадкой поправляя перевранные, как всегда, слова, и лицо его просияло. 28 | — Матвей, сестра Анна Аркадьевна будет завтра, — сказал он, остановив на минуту глянцовитую, пухлую ручку цирюльника, расчищавшего розовую дорогу между длинными кудрявыми бакенбардами. 29 | — Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то есть что Анна Аркадьевна, любимая сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой. 30 | — Одни или с супругом? — спросил Матвей. 31 | Степан Аркадьич не мог говорить, так как цирюльник занят был верхнею губой, и поднял один палец. Матвей в зеркало кивнул головой. 32 | — Одни. Наверху приготовить? 33 | — Дарье Александровне доложи, где прикажут. 34 | — Дарье Александровне? — как бы с сомнением повторил Матвей. 35 | — Да, доложи. И вот возьми телеграмму, передай, что они скажут. 36 | «Попробовать хотите», понял Матвей, но он сказал только: — Слушаю-с. 37 | Степан Аркадьич уже был умыт и расчесан и сбирался одеваться, когда Матвей, медленно ступая поскрипывающими сапогами, с телеграммой в руке, вернулся в комнату. Цирюльника уже не было. 38 | — Дарья Александровна приказали доложить, что они уезжают. Пускай делают, как им, вам то есть, угодно, — сказал он, смеясь только глазами, и, положив руки в карманы и склонив голову на бок, уставился на барина. 39 | Степан Аркадьич помолчал. Потом добрая и несколько жалкая улыбка показалась на его красивом лице. 40 | — А? Матвей? — сказал он, покачивая головой. 41 | — Ничего, сударь, образуется, — сказал Матвей. 42 | — Образуется? 43 | — Так точно-с. 44 | — Ты думаешь? Это кто там? — спросил Степан Аркадьич, услыхав за дверью шум женского платья. 45 | — Это я-с, — сказал твердый и приятный женский голос, и из-за двери высунулось строгое рябое лицо Матрены Филимоновны, нянюшки. 46 | — Ну что, Матреша? — спросил Степан Аркадьич, выходя к ней в дверь. 47 | Несмотря на то, что Степан Аркадьич был кругом виноват перед женой и сам чувствовал это, почти все в доме, даже нянюшка, главный друг Дарьи Александровны, были на его стороне. 48 | — Ну что? — сказал он уныло. 49 | — Вы сходите, сударь, повинитесь еще. Авось Бог даст. Очень мучаются, и смотреть жалости, да и всё в доме навынтараты пошло. Детей, сударь, пожалеть надо. Повинитесь, сударь. Что делать! Люби кататься... 50 | — Да ведь не примет... 51 | — А вы свое сделайте. Бог милостив, Богу молитесь, сударь, Богу молитесь. 52 | — Ну, хорошо, ступай, — сказал Степан Аркадьич, вдруг покраснев. — Ну, так давай одеваться, — обратился он к Матвею и решительно скинул халат. 53 | Матвей уже держал, сдувая что-то невидимое, хомутом приготовленную рубашку и с очевидным удовольствием облек в нее холеное тело барина. 54 | III. 55 | 56 | Одевшись, Степан Аркадьич прыснул на себя духами, выправил рукава рубашки, привычным движением рассовал по карманам папиросы, бумажник, спички, часы с двойной цепочкой и брелоками и, встряхнув платок, чувствуя себя чистым, душистым, здоровым и физически веселым, несмотря на свое несчастье, вышел, слегка подрагивая на каждой ноге, в столовую, где уже ждал его кофе и, рядом с кофеем, письма и бумаги из присутствия. 57 | Он прочел письма. Одно было очень неприятное — от купца, покупавшего лес в имении жены. Лес этот необходимо было продать; но теперь, до примирения с женой, не могло быть о том речи. Всего же неприятнее тут было то, что этим подмешивался денежный интерес в предстоящее дело его примирения с женою. И мысль, что он может руководиться этим интересом, что он для продажи этого леса будет искать примирения с женой, — эта мысль оскорбляла его. 58 | Окончив письма, Степан Аркадьич придвинул к себе бумаги из присутствия, быстро перелистовал два дела, большим карандашом сделал несколько отметок и, отодвинув дела, взялся за кофе; за кофеем он развернул еще сырую утреннюю газету и стал читать ее. 59 | Степан Аркадьич получал и читал либеральную газету, не крайнюю, но того направления, которого держалось большинство. И, несмотря на то, что ни наука, ни искусство, ни политика собственно не интересовали его, он твердо держался тех взглядов на все эти предметы, каких держалось большинство и его газета, и изменял их, только когда большинство изменяло их, или, лучше сказать, не изменял их, а они сами в нем незаметно изменялись. 60 | Степан Аркадьич не избирал ни направления, ни взглядов, а эти направления и взгляды сами приходили к нему, точно так же, как он не выбирал формы шляпы или сюртука, а брал те, которые носят. А иметь взгляды ему, жившему в известном обществе, при потребности некоторой деятельности мысли, развивающейся обыкновенно в лета зрелости, было так же необходимо, как иметь шляпу. Если и была причина, почему он предпочитал либеральное направление консервативному, какого держались тоже многие из его круга, то это произошло не оттого, чтоб он находил либеральное направление более разумным, но потому, что оно подходило ближе к его образу жизни. Либеральная партия говорила, что в России всё дурно, и действительно, у Степана Аркадьича долгов было много, а денег решительно недоставало. Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно, семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре. Либеральная партия говорила или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело. Вместе с этим Степану Аркадьичу, любившему веселую шутку, было приятно иногда озадачить мирного человека тем, что если уже гордиться породой, то не следует останавливаться на Рюрике и отрекаться от первого родоначальника — обезьяны. Итак, либеральное направление сделалось привычкой Степана Аркадьича, и он любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, который она производила в его голове. Он прочел руководящую статью, в которой объяснялось, что в наше время совершенно напрасно поднимается вопль о том, будто бы радикализм угрожает поглотить все консервативные элементы и будто бы правительство обязано принять меры для подавления революционной гидры, что, напротив, «по нашему мнению, опасность лежит не в мнимой революционной гидре, а в упорстве традиционности, тормозящей прогресс», и т. д. Он прочел и другую статью, финансовую, в которой упоминалось о Бентаме и Милле и подпускались шпильки министерству. Со свойственною ему быстротою соображения он понимал значение всякой шпильки: от кого и на кого и по какому случаю она была направлена, и это, как всегда, доставляло ему некоторое удовольствие. Но сегодня удовольствие это отравлялось воспоминанием о советах Матрены Филимоновны и о том, что в доме так неблагополучно. Он прочел и о том, что граф Бейст, как слышно, проехал в Висбаден, и о том, что нет более седых волос, и о продаже легкой кареты, и предложение молодой особы; но эти сведения не доставляли ему, как прежде, тихого, иронического удовольствия. 61 | Окончив газету, вторую чашку кофе и калач с маслом, он встал, стряхнул крошки калача с жилета и, расправив широкую грудь, радостно улыбнулся, не оттого, чтоб у него на душе было что-нибудь особенно приятное, — радостную улыбку вызвало хорошее пищеварение. 62 | Но эта радостная улыбка сейчас же напомнила ему всё, и он задумался. 63 | Два детские голоса (Степан Аркадьич узнал голоса Гриши, меньшого мальчика, и Тани, старшей девочки) послышались за дверьми. Они что-то везли и уронили. 64 | — Я говорила, что на крышу нельзя сажать пассажиров, — кричала по-английски девочка, — вот подбирай! 65 | «Всё смешалось,—подумал Степан Аркадьич,— вон дети одни бегают». И, подойдя к двери, он кликнул их. Они бросили шкатулку, представлявшую поезд, и вошли к отцу. 66 | Девочка, любимица отца, вбежала смело, обняла его и смеясь повисла у него на шее, как всегда, радуясь на знакомый запах духов, распространявшийся от его бакенбард. Поцеловав его наконец в покрасневшее от наклоненного положения и сияющее нежностью лицо, девочка разняла руки и хотела бежать назад; но отец удержал ее. 67 | — Что мама? — спросил он, водя рукой по гладкой, нежной шейке дочери. — Здравствуй, — сказал он, улыбаясь здоровавшемуся мальчику. 68 | Он сознавал, что меньше любил мальчика, и всегда старался быть ровен; но мальчик чувствовал это и не ответил улыбкой на холодную улыбку отца. 69 | — Мама? Встала, — отвечала девочка. 70 | Степан Аркадьич вздохнул. «Значит, опять не спала всю ночь», подумал он. 71 | — Что, она весела? 72 | Девочка знала, что между отцом и матерью была ссора, и что мать не могла быть весела, и что отец должен знать это, и что он притворяется, спрашивая об этом так легко. И она покраснела за отца. Он тотчас же понял это и также покраснел. 73 | — Не знаю, — сказала она. — Она не велела учиться, а велела итти гулять с мисс Гуль к бабушке. 74 | — Ну, иди, Танчурочка моя. Ах да, постой, — сказал он, всё-таки удерживая ее и гладя ее нежную ручку. 75 | Он достал с камина, где вчера поставил, коробочку конфет и дал ей две, выбрав ее любимые, шоколадную и помадную. 76 | — Грише? — сказала девочка, указывая на шоколадную. 77 | — Да, да. — И еще раз погладив ее плечико, он поцеловал ее в корни волос и шею и отпустил ее. 78 | — Карета готова, — сказал Матвей. — Да просительница,— прибавил он. 79 | — Давно тут? — спросил Степан Аркадьич. 80 | — С полчасика. 81 | — Сколько раз тебе приказано сейчас же докладывать! 82 | — Надо же вам дать хоть кофею откушать, — сказал Матвей тем дружески-грубым тоном, на который нельзя было сердиться. 83 | — Ну, проси же скорее, — сказал Облонский, морщась от досады. 84 | Просительница, штабс-капитанша Калинина, просила о невозможном и бестолковом; но Степан Аркадьич, по своему обыкновению, усадил ее, внимательно, не перебивая, выслушал ее и дал ей подробный совет, к кому и как обратиться, и даже бойко и складно своим крупным, растянутым, красивым и четким почерком написал ей записочку к лицу, которое могло ей пособить. Отпустив штабс-капитаншу, Степан Аркадьич взял шляпу и остановился, припоминая, не забыл ли чего. Оказалось, что он ничего не забыл, кроме того, что хотел забыть,— жену. 85 | «Ах да!» Он опустил голову, и красивое лицо его приняло тоскливое выражение. «Пойти или не пойти?» говорил он себе. И внутренний голос говорил ему, что ходить не надобно, что кроме фальши тут ничего быть не может, что поправить, починить их отношения невозможно, потому что невозможно сделать ее опять привлекательною и возбуждающею любовь или его сделать стариком, неспособным любить. Кроме фальши и лжи, ничего не могло выйти теперь; а фальшь и ложь были противны его натуре. 86 | «Однако когда-нибудь же нужно; ведь не может же это так остаться», сказал он, стараясь придать себе смелости. Он выпрямил грудь, вынул папироску, закурил, пыхнул два раза, бросил ее в перламутровую раковину-пепельницу, быстрыми шагами прошел мрачную гостиную и отворил другую дверь в спальню жены. 87 | IV. 88 | 89 | Дарья Александровна, в кофточке и с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда-то густых и прекрасных волос, с осунувшимся, худым лицом и большими, выдававшимися от худобы лица, испуганными глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей пред открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что-то. Услыхав шаги мужа, она остановилась, глядя на дверь и тщетно пытаясь придать своему лицу строгое и презрительное выражение. Она чувствовала, что боится его и боится предстоящего свидания. Она только что пыталась сделать то, что пыталась сделать уже десятый раз в эти три дня: отобрать детские и свои вещи, которые она увезет к матери, — и опять не могла на это решиться; но и теперь, как в прежние раза, она говорила себе, что это не может так остаться, что она должна предпринять что-нибудь, наказать, осрамить его, отомстить ему хоть малою частью той боли, которую он ей сделал. Она всё еще говорила, что уедет от него, но чувствовала, что это невозможно; это было невозможно потому, что она не могла отвыкнуть считать его своим мужем и любить его. Кроме того, она чувствовала, что если здесь, в своем доме, она едва успевала ухаживать за своими пятью детьми, то им будет еще хуже там, куда она поедет со всеми ими. И то в эти три дня меньшой заболел оттого, что его накормили дурным бульоном, а остальные были вчера почти без обеда. Она чувствовала, что уехать невозможно; но, обманывая себя, она всё-таки отбирала вещи и притворялась, что уедет. 90 | Увидав мужа, она опустила руку в ящик шифоньерки, будто отыскивая что-то, и оглянулась на него, только когда он совсем вплоть подошел к ней. Но лицо ее, которому она хотела придать строгое и решительное выражение, выражало потерянность страдание. 91 | — Долли!—сказал он тихим, робким голосом. Он втянул голову в плечи и хотел иметь жалкий и покорный вид, но он всё-таки сиял свежестью и здоровьем. 92 | Она быстрым взглядом оглядела с головы до ног его сияющую свежестью и здоровьем фигуру. «Да, он счастлив и доволен! — подумала она, — а я?... И эта доброта противная, за которую все так любят его и хвалят; я ненавижу эту его доброту», подумала она. Рот ее сжался, мускул щеки затрясся на правой стороне бледного, нервного лица. 93 | — Что вам нужно? — сказала она быстрым, не своим, грудным голосом. 94 | — Долли!—повторил он с дрожанием в голосе, — Анна приедет сегодня. 95 | — Ну что же мне? Я не могу ее принять! — вскрикнула она. 96 | — Но надо же однако, Долли... 97 | — Уйдите, уйдите, уйдите, —не глядя на него, вскрикнула она, как будто крик этот был вызван физическою болью. 98 | Степан Аркадьич мог быть спокоен, когда он думал о жене, мог надеяться, что всё образуется, по выражению Матвея, и мог спокойно читать газету и пить кофе; но когда он увидал ее измученное, страдальческое лицо, услыхал этот звук голоса, покорный судьбе и отчаянный, ему захватило дыхание, что-то подступило к горлу, и глаза его заблестели слезами. 99 | — Боже мой, что я сделал! Долли! Ради Бога!.. Ведь...— он не мог продолжать, рыдание остановилось у него в горле. 100 | Она захлопнула шифоньерку и взглянула на него. 101 | — Долли, что я могу сказать?... Одно: прости, прости... Вспомни, разве девять лет жизни не могут искупить минуты, минуты... 102 | Она опустила глаза и слушала, ожидая, чтò он скажет, как будто умоляя его о том, чтобы он как-нибудь разуверил ее. 103 | — Минуты увлеченья... — выговорил он и хотел продолжать, но при этом слове, будто от физической боли, опять поджались ее губы и опять запрыгал мускул щеки на правой стороне лица. 104 | — Уйдите, уйдите отсюда! — закричала она еще пронзительнее, — и не говорите мне про ваши увлечения и про ваши мерзости! 105 | Она хотела уйти, но пошатнулась и взялась за спинку стула, чтоб опереться. Лицо его расширилось, губы распухли, глаза налились слезами. 106 | — Долли! — проговорил он, уже всхлипывая. — Ради Бога, подумай о детях, они не виноваты. Я виноват, и накажи меня, вели мне искупить свою вину. Чем я могу, я всё готов! Я виноват, нет слов сказать, как я виноват! Но, Долли, прости! 107 | Она села. Он слышал ее тяжелое, громкое дыхание, и ему было невыразимо жалко ее. Она несколько раз хотела начать говорить, но не могла. Он ждал. 108 | — Ты помнишь детей, чтоб играть с ними, а я помню и знаю, что они погибли теперь, — сказала она видимо одну из фраз, которые она за эти три дня не раз говорила себе. 109 | Она сказала ему«ты», и он с благодарностью взглянул на нее и тронулся, чтобы взять ее руку, но она с отвращением отстранилась от него. 110 | — Я помню про детей и поэтому всё в мире сделала бы, чтобы спасти их; но я сама не знаю, чем я спасу их: тем ли, что увезу от отца, или тем, что оставлю с развратным отцом, — да, с развратным отцом... Ну, скажите, после того... что было, разве возможно нам жить вместе? Разве это возможно? Скажите же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая голос. — После того как мой муж, отец моих детей, входит в любовную связь с гувернанткой своих детей... 111 | — Но что ж делать? Что делать? — говорил он жалким голосом, сам не зная, что он говорит, и всё ниже и ниже опуская голову. 112 | — Вы мне гадки, отвратительны! — закричала она, горячась всё более и более. — Ваши слезы — вода! Вы никогда не любили меня; в вас нет ни сердца, ни благородства! Вы мне мерзки, гадки, чужой, да, чужой совсем! — с болью и злобой произнесла она это ужасное для себя слово чужой. 113 | Он поглядел на нее, и злоба, выразившаяся на ее лице, испугала и удивила его. Он не понимал того, что его жалость к ней раздражала ее. Она видела в нем к себе сожаленье, но не любовь. «Нет, она ненавидит меня. Она не простит», подумал он. 114 | — Это ужасно! Ужасно! — проговорил он. 115 | В это время в другой комнате, вероятно упавши, закричал ребенок; Дарья Александровна прислушалась, и лицо ее вдруг смягчилось. 116 | Она, видимо, опоминалась несколько секунд, как бы не зная, где она и что ей делать, и, быстро вставши, тронулась к двери. 117 | «Ведь любит же она моего ребенка, — подумал он, заметив изменение ее лица при крике ребенка, моего ребенка; как же она может ненавидеть меня?» 118 | — Долли, еще одно слово, — проговорил он, идя за нею. 119 | — Если вы пойдете за мной, я позову людей, детей! Пускай все знают, что вы подлец! Я уезжаю нынче, а вы живите здесь с своею любовницей! 120 | И она вышла, хлопнув дверью. 121 | Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я не вижу даже возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала,— говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница.— И, может быть, девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты. 122 | Была пятница, и в столовой часовщик Немец заводил часы. Степан Аркадьич вспомнил свою шутку об этом аккуратном плешивом часовщике, что Немец «сам был заведен на всю жизнь, чтобы заводить часы», — и улыбнулся. Степан Аркадьич любил хорошую шутку. «А может быть, и образуется! Хорошо словечко: образуется, подумал он. Это надо рассказать». 123 | — Матвей! — крикнул он, — так устрой же всё там с Марьей в диванной для Анны Аркадьевны, — сказал он явившемуся Матвею. 124 | — Слушаю-с. 125 | Степан Аркадьич надел шубу и вышел на крыльцо. 126 | — Кушать дома не будете? — сказал провожавший Матвей. 127 | — Как придется. Да вот возьми на расходы, — сказал он, подавая десять рублей из бумажника. — Довольно будет? 128 | — Довольно ли недовольно, видно обойтись надо, — сказал Матвей, захлопывая дверку и отступая на крыльцо. 129 | Дарья Александровна между тем, успокоив ребенка и по звуку кареты поняв, что он уехал, вернулась опять в спальню. Это было единственное убежище ее от домашних забот, которые обступали ее, как только она выходила. Уже и теперь, в то короткое время, когда она выходила в детскую, Англичанка и Матрена Филимоновна успели сделать ей несколько вопросов, не терпевших отлагательства и на которые она одна могла ответить: что надеть детям на гулянье? давать ли молоко? не послать ли за другим поваром? 130 | — Ах, оставьте, оставьте меня! — сказала она и, вернувшись в спальню, села опять на то же место, где она говорила с мужем, сжав исхудавшие руки с кольцами, спускавшимися с костлявых пальцев, и принялась перебирать в воспоминании весь бывший разговор. «Уехал! Но чем же кончил он с нею? — думала она.—Неужели он видает ее? Зачем я не спросила его? Нет, нет, сойтись нельзя. Если мы и останемся в одном доме — мы чужие. Навсегда чужие! — повторила она опять с особенным значением это страшное для нее слово. — А как я любила, Боже мой, как я любила его!... Как я любила! И теперь разве я не люблю его? Не больше ли, чем прежде, я люблю его? Ужасно, главное, то»... начала она, но не докончила своей мысли, потому что Матрена Филимоновна высунулась из двери. 131 | — Уж прикажите за братом послать, — сказала она, — всё он изготовит обед; а то, по вчерашнему, до шести часов дети не евши. 132 | — Ну, хорошо, я сейчас выйду и распоряжусь. Да послали ли за свежим молоком? 133 | И Дарья Александровна погрузилась в заботы дня и потопила в них на время свое горе. 134 | -------------------------------------------------------------------------------- /vector-school/Mcyri.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | М.Ю.Лермонтов. Мцыри 2 | 3 | 4 | Вкушая, вкусих мало меда, и се аз 5 | умираю. 6 | 1-я Книга Царств 7 | 8 | 9 | 1 10 | 11 | Немного лет тому назад, 12 | Там, где, сливаяся, шумят, 13 | Обнявшись, будто две сестры, 14 | Струи Арагвы и Куры, 15 | Был монастырь. Из-за горы 16 | И нынче видит пешеход 17 | Столбы обрушенных ворот, 18 | И башни, и церковный свод; 19 | Но не курится уж под ним 20 | Кадильниц благовонный дым, 21 | Не слышно пенье в поздний час 22 | Молящих иноков за нас. 23 | Теперь один старик седой, 24 | Развалин страж полуживой, 25 | Людьми и смертию забыт, 26 | Сметает пыль с могильных плит, 27 | Которых надпись говорит 28 | О славе прошлой - и о том, 29 | Как, удручен своим венцом, 30 | Такой-то царь, в такой-то год, 31 | Вручал России свой народ. 32 | 33 | --- 34 | 35 | И божья благодать сошла 36 | На Грузию! Она цвела 37 | С тех пор в тени своих садов, 38 | Не опасаяся врагов, 39 | 3а гранью дружеских штыков. 40 | 41 | 2 42 | 43 | Однажды русский генерал 44 | Из гор к Тифлису проезжал; 45 | Ребенка пленного он вез. 46 | Тот занемог, не перенес 47 | Трудов далекого пути; 48 | Он был, казалось, лет шести, 49 | Как серна гор, пуглив и дик 50 | И слаб и гибок, как тростник. 51 | Но в нем мучительный недуг 52 | Развил тогда могучий дух 53 | Его отцов. Без жалоб он 54 | Томился, даже слабый стон 55 | Из детских губ не вылетал, 56 | Он знаком пищу отвергал 57 | И тихо, гордо умирал. 58 | Из жалости один монах 59 | Больного призрел, и в стенах 60 | Хранительных остался он, 61 | Искусством дружеским спасен. 62 | Но, чужд ребяческих утех, 63 | Сначала бегал он от всех, 64 | Бродил безмолвен, одинок, 65 | Смотрел, вздыхая, на восток, 66 | Гоним неясною тоской 67 | По стороне своей родной. 68 | Но после к плену он привык, 69 | Стал понимать чужой язык, 70 | Был окрещен святым отцом 71 | И, с шумным светом незнаком, 72 | Уже хотел во цвете лет 73 | Изречь монашеский обет, 74 | Как вдруг однажды он исчез 75 | Осенней ночью. Темный лес 76 | Тянулся по горам кругам. 77 | Три дня все поиски по нем 78 | Напрасны были, но потом 79 | Его в степи без чувств нашли 80 | И вновь в обитель принесли. 81 | Он страшно бледен был и худ 82 | И слаб, как будто долгий труд, 83 | Болезнь иль голод испытал. 84 | Он на допрос не отвечал 85 | И с каждым днем приметно вял. 86 | И близок стал его конец; 87 | Тогда пришел к нему чернец 88 | С увещеваньем и мольбой; 89 | И, гордо выслушав, больной 90 | Привстал, собрав остаток сил, 91 | И долго так он говорил: 92 | 93 | 3 94 | 95 | "Ты слушать исповедь мою 96 | Сюда пришел, благодарю. 97 | Все лучше перед кем-нибудь 98 | Словами облегчить мне грудь; 99 | Но людям я не делал зла, 100 | И потому мои дела 101 | Немного пользы вам узнать, 102 | А душу можно ль рассказать? 103 | Я мало жил, и жил в плену. 104 | Таких две жизни за одну, 105 | Но только полную тревог, 106 | Я променял бы, если б мог. 107 | Я знал одной лишь думы власть, 108 | Одну - но пламенную страсть: 109 | Она, как червь, во мне жила, 110 | Изгрызла душу и сожгла. 111 | Она мечты мои звала 112 | От келий душных и молитв 113 | В тот чудный мир тревог и битв, 114 | Где в тучах прячутся скалы, 115 | Где люди вольны, как орлы. 116 | Я эту страсть во тьме ночной 117 | Вскормил слезами и тоской; 118 | Ее пред небом и землей 119 | Я ныне громко признаю 120 | И о прощенье не молю. 121 | 122 | 4 123 | 124 | Старик! я слышал много раз, 125 | Что ты меня от смерти спас - 126 | Зачем? .. Угрюм и одинок, 127 | Грозой оторванный листок, 128 | Я вырос в сумрачных стенах 129 | Душой дитя, судьбой монах. 130 | Я никому не мог сказать 131 | Священных слов "отец" и "мать". 132 | Конечно, ты хотел, старик, 133 | Чтоб я в обители отвык 134 | От этих сладостных имен, - 135 | Напрасно: звук их был рожден 136 | Со мной. И видел у других 137 | Отчизну, дом, друзей, родных, 138 | А у себя не находил 139 | Не только милых душ - могил! 140 | Тогда, пустых не тратя слез, 141 | В душе я клятву произнес: 142 | Хотя на миг когда-нибудь 143 | Мою пылающую грудь 144 | Прижать с тоской к груди другой, 145 | Хоть незнакомой, но родной. 146 | Увы! теперь мечтанья те 147 | Погибли в полной красоте, 148 | И я как жил, в земле чужой 149 | Умру рабом и сиротой. 150 | 151 | 5 152 | 153 | Меня могила не страшит: 154 | Там, говорят, страданье спит 155 | В холодной вечной тишине; 156 | Но с жизнью жаль расстаться мне. 157 | Я молод, молод... Знал ли ты 158 | Разгульной юности мечты? 159 | Или не знал, или забыл, 160 | Как ненавидел и любил; 161 | Как сердце билося живей 162 | При виде солнца и полей 163 | С высокой башни угловой, 164 | Где воздух свеж и где порой 165 | В глубокой скважине стены, 166 | Дитя неведомой страны, 167 | Прижавшись, голубь молодой 168 | Сидит, испуганный грозой? 169 | Пускай теперь прекрасный свет 170 | Тебе постыл; ты слаб, ты сед, 171 | И от желаний ты отвык. 172 | Что за нужда? Ты жил, старик! 173 | Тебе есть в мире что забыть, 174 | Ты жил, - я также мог бы жить! 175 | 176 | 6 177 | 178 | Ты хочешь знать, что видел я 179 | На воле? - Пышные поля, 180 | Холмы, покрытые венцом 181 | Дерев, разросшихся кругом, 182 | Шумящих свежею толпой, 183 | Как братья в пляске круговой. 184 | Я видел груды темных скал, 185 | Когда поток их разделял. 186 | И думы их я угадал: 187 | Мне было свыше то дано! 188 | Простерты в воздухе давно 189 | Объятья каменные их, 190 | И жаждут встречи каждый миг; 191 | Но дни бегут, бегут года - 192 | Им не сойтиться никогда! 193 | Я видел горные хребты, 194 | Причудливые, как мечты, 195 | Когда в час утренней зари 196 | Курилися, как алтари, 197 | Их выси в небе голубом, 198 | И облачко за облачком, 199 | Покинув тайный свой ночлег, 200 | К востоку направляло бег - 201 | Как будто белый караван 202 | Залетных птиц из дальних стран! 203 | Вдали я видел сквозь туман, 204 | В снегах, горящих, как алмаз, 205 | Седой незыблемый Кавказ; 206 | И было сердцу моему 207 | Легко, не знаю почему. 208 | Мне тайный голос говорил, 209 | Что некогда и я там жил, 210 | И стало в памяти моей 211 | Прошедшее ясней, ясней... 212 | 213 | 7 214 | 215 | И вспомнил я отцовский дом, 216 | Ущелье наше и кругом 217 | В тени рассыпанный аул; 218 | Мне слышался вечерний гул 219 | Домой бегущих табунов 220 | И дальний лай знакомых псов. 221 | Я помнил смуглых стариков, 222 | При свете лунных вечеров 223 | Против отцовского крыльца 224 | Сидевших с важностью лица; 225 | И блеск оправленных ножон 226 | Кинжалов длинных... и как сон 227 | Все это смутной чередой 228 | Вдруг пробегало предо мной. 229 | А мой отец? он как живой 230 | В своей одежде боевой 231 | Являлся мне, и помнил я 232 | Кольчуги звон, и блеск ружья, 233 | И гордый непреклонный взор, 234 | И молодых моих сестер... 235 | Лучи их сладостных очей 236 | И звук их песен и речей 237 | Над колыбелию моей... 238 | В ущелье там бежал поток. 239 | Он шумен был, но неглубок; 240 | К нему, на золотой песок, 241 | Играть я в полдень уходил 242 | И взором ласточек следил, 243 | Когда они перед дождем 244 | Волны касалися крылом. 245 | И вспомнил я наш мирный дом 246 | И пред вечерним очагом 247 | Рассказы долгие о том, 248 | Как жили люди прежних дней, 249 | Когда был мир еще пышней. 250 | 251 | 8 252 | 253 | Ты хочешь знать, что делал я 254 | На воле? Жил - и жизнь моя 255 | Без этих трех блаженных дней 256 | Была б печальней и мрачней 257 | Бессильной старости твоей. 258 | Давным-давно задумал я 259 | Взглянуть на дальние поля, 260 | Узнать, прекрасна ли земля, 261 | Узнать, для воли иль тюрьмы 262 | На этот свет родимся мы. 263 | И в час ночной, ужасный час, 264 | Когда гроза пугала вас, 265 | Когда, столпясь при алтаре, 266 | Вы ниц лежали на земле, 267 | Я убежал. О, я как брат 268 | Обняться с бурей был бы рад! 269 | Глазами тучи я следил, 270 | Рукою молнию ловил... 271 | Скажи мне, что средь этих стен 272 | Могли бы дать вы мне взамен 273 | Той дружбы краткой, но живой, 274 | Меж бурным сердцем и грозой?,. 275 | 276 | 9 277 | 278 | Бежал я долго - где, куда? 279 | Не знаю! ни одна звезда 280 | Не озаряла трудный путь. 281 | Мне было весело вдохнуть 282 | В мою измученную грудь 283 | Ночную свежесть тех лесов, 284 | И только! Много я часов 285 | Бежал, и наконец, устав, 286 | Прилег между высоких трав; 287 | Прислушался: погони нет. 288 | Гроза утихла. Бледный свет 289 | Тянулся длинной полосой 290 | Меж темным небом и землей, 291 | И различал я, как узор, 292 | На ней зубцы далеких гор; 293 | Недвижим, молча я лежал, 294 | Порой в ущелии шакал 295 | Кричал и плакал, как дитя, 296 | И, гладкой чешуей блестя, 297 | Змея скользила меж камней; 298 | Но страх не сжал души моей: 299 | Я сам, как зверь, был чужд людей 300 | И полз и прятался, как змей. 301 | 302 | 10 303 | 304 | Внизу глубоко подо мной 305 | Поток усиленный грозой 306 | Шумел, и шум его глухой 307 | Сердитых сотне голосов 308 | Подобился. Хотя без слов 309 | Мне внятен был тот разговор, 310 | Немолчный ропот, вечный спор 311 | С упрямой грудою камней. 312 | То вдруг стихал он, то сильней 313 | Он раздавался в тишине; 314 | И вот, в туманной вышине 315 | Запели птички, и восток 316 | Озолотился; ветерок 317 | Сырые шевельнул листы; 318 | Дохнули сонные цветы, 319 | И, как они, навстречу дню 320 | Я поднял голову мою... 321 | Я осмотрелся; не таю: 322 | Мне стало страшно; на краю 323 | Грозящей бездны я лежал, 324 | Где выл, крутясь, сердитый вал; 325 | Туда вели ступени скал; 326 | Но лишь злой дух по ним шагал, 327 | Когда, низверженный с небес, 328 | В подземной пропасти исчез. 329 | 330 | 11 331 | 332 | Кругом меня цвел божий сад; 333 | Растений радужный наряд 334 | Хранил следы небесных слез, 335 | И кудри виноградных лоз 336 | Вились, красуясь меж дерев 337 | Прозрачной зеленью листов; 338 | И грозды полные на них, 339 | Серег подобье дорогих, 340 | Висели пышно, и порой 341 | К ним птиц летал пугливый рой 342 | И снова я к земле припал 343 | И снова вслушиваться стал 344 | К волшебным, странным голосам; 345 | Они шептались по кустам, 346 | Как будто речь свою вели 347 | О тайнах неба и земли; 348 | И все природы голоса 349 | Сливались тут; не раздался 350 | В торжественный хваленья час 351 | Лишь человека гордый глас. 352 | Всуе, что я чувствовал тогда, 353 | Те думы - им уж нет следа; 354 | Но я б желал их рассказать, 355 | Чтоб жить, хоть мысленно, опять. 356 | В то утро был небесный свод 357 | Так чист, что ангела полет 358 | Прилежный взор следить бы мог; 359 | Он так прозрачно был глубок, 360 | Так полон ровной синевой! 361 | Я в нем глазами и душой 362 | Тонул, пока полдневный зной 363 | Мои мечты не разогнал. 364 | И жаждой я томиться стал. 365 | 366 | 12 367 | 368 | Тогда к потоку с высоты, 369 | Держась за гибкие кусты, 370 | С плиты на плиту я, как мог, 371 | Спускаться начал. Из-под ног 372 | Сорвавшись, камень иногда 373 | Катился вниз - за ним бразда 374 | Дымилась, прах вился столбом; 375 | Гудя и прыгая, потом 376 | Он поглощаем был волной; 377 | И я висел над глубиной, 378 | Но юность вольная сильна, 379 | И смерть казалась не страшна! 380 | Лишь только я с крутых высот 381 | Спустился, свежесть горных вод 382 | Повеяла навстречу мне, 383 | И жадно я припал к волне. 384 | Вдруг - голос - легкий шум шагов... 385 | Мгновенно скрывшись меж кустов, 386 | Невольным трепетом объят, 387 | Я поднял боязливый взгляд 388 | И жадно вслушиваться стал: 389 | И ближе, ближе все звучал 390 | Грузинки голос молодой, 391 | Так безыскусственно живой, 392 | Так сладко вольный, будто он 393 | Лишь звуки дружеских имен 394 | Произносить был приучен. 395 | Простая песня то была, 396 | Но в мысль она мне залегла, 397 | И мне, лишь сумрак настает, 398 | Незримый дух ее поет. 399 | 400 | 13 401 | 402 | Держа кувшин над головой, 403 | Грузинка узкою тропой 404 | Сходила к берегу. Порой 405 | Она скользила меж камней, 406 | Смеясь неловкости своей. 407 | И беден был ее наряд; 408 | И шла она легко, назад 409 | Изгибы длинные чадры 410 | Откинув. Летние жары 411 | Покрыли тенью золотой 412 | Лицо и грудь ее; и зной 413 | Дышал от уст ее и щек. 414 | И мрак очей был так глубок, 415 | Так полон тайнами любви, 416 | Что думы пылкие мои 417 | Смутились. Помню только я 418 | Кувшина звон, - когда струя 419 | Вливалась медленно в него, 420 | И шорох... больше ничего. 421 | Когда же я очнулся вновь 422 | И отлила от сердца кровь, 423 | Она была уж далеко; 424 | И шла, хоть тише, - но легко, 425 | Стройна под ношею своей, 426 | Как тополь, царь ее полей! 427 | Недалеко, в прохладной мгле, 428 | Казалось, приросли к скале 429 | Две сакли дружною четой; 430 | Над плоской кровлею одной 431 | Дымок струился голубой. 432 | Я вижу будто бы теперь, 433 | Как отперлась тихонько дверь... 434 | И затворилася опять! .. 435 | Тебе, я знаю, не понять 436 | Мою тоску, мою печаль; 437 | И если б мог, - мне было б жаль: 438 | Воспоминанья тех минут 439 | Во мне, со мной пускай умрут. 440 | 441 | 14 442 | 443 | Трудами ночи изнурен, 444 | Я лег в тени. Отрадный сон 445 | Сомкнул глаза невольно мне... 446 | И снова видел я во сне 447 | Грузинки образ молодой. 448 | И странной сладкою тоской 449 | Опять моя заныла грудь. 450 | Я долго силился вздохнуть - 451 | И пробудился. Уж луна 452 | Вверху сияла, и одна 453 | Лишь тучка кралася за ней, 454 | Как за добычею своей, 455 | Объятья жадные раскрыв. 456 | Мир темен был и молчалив; 457 | Лишь серебристой бахромой 458 | Вершины цепи снеговой 459 | Вдали сверкали предо мной 460 | Да в берега плескал поток. 461 | В знакомой сакле огонек 462 | То трепетал, то снова гас: 463 | На небесах в полночный час 464 | Так гаснет яркая звезда! 465 | Хотелось мне... но я туда 466 | Взойти не смел. Я цель одну - 467 | Пройти в родимую страну - 468 | Имел в душе и превозмог 469 | Страданье голода, как мог. 470 | И вот дорогою прямой 471 | Пустился, робкий и немой. 472 | Но скоро в глубине лесной 473 | Из виду горы потерял 474 | И тут с пути сбиваться стал. 475 | 476 | 15 477 | 478 | Напрасно в бешенстве порой 479 | Я рвал отчаянной рукой 480 | Терновник, спутанный плющом: 481 | Все лес был, вечный лес кругом, 482 | Страшней и гуще каждый час; 483 | И миллионом черных глаз 484 | Смотрела ночи темнота 485 | Сквозь ветви каждого куста. 486 | Моя кружилась голова; 487 | Я стал влезать на дерева; 488 | Но даже на краю небес 489 | Все тот же был зубчатый лес. 490 | Тогда на землю я упал; 491 | И в исступлении рыдал, 492 | И грыз сырую грудь земли, 493 | И слезы, слезы потекли 494 | В нее горючею росой... 495 | Но, верь мне, помощи людской 496 | Я не желал... Я был чужой 497 | Для них навек, как зверь степной; 498 | И если б хоть минутный крик 499 | Мне изменил - клянусь, старик, 500 | Я б вырвал слабый мой язык. 501 | 502 | 16 503 | 504 | Ты помнишь детские года: 505 | Слезы не знал я никогда; 506 | Но тут я плакал без стыда. 507 | Кто видеть мог? Лишь темный лес 508 | Да месяц, плывший средь небес! 509 | Озарена его лучом, 510 | Покрыта мохом и песком, 511 | Непроницаемой стеной 512 | Окружена, передо мной 513 | Была поляна. Вдруг во ней 514 | Мелькнула тень, и двух огней 515 | Промчались искры... и потом 516 | Какой-то зверь одним прыжком 517 | Из чащи выскочил и лег, 518 | Играя, навзничь на песок. 519 | То был пустыни вечный гость - 520 | Могучий барс. Сырую кость 521 | Он грыз и весело визжал; 522 | То взор кровавый устремлял, 523 | Мотая ласково хвостом, 524 | На полный месяц, - и на нем 525 | Шерсть отливалась серебром. 526 | Я ждал, схватив рогатый сук, 527 | Минуту битвы; сердце вдруг 528 | Зажглося жаждою борьбы 529 | И крови... да, рука судьбы 530 | Меня вела иным путем... 531 | Но нынче я уверен в том, 532 | Что быть бы мог в краю отцов 533 | Не из последних удальцов. 534 | 535 | 17 536 | 537 | Я ждал. И вот в тени ночной 538 | Врага почуял он, и вой 539 | Протяжный, жалобный как стон 540 | Раздался вдруг... и начал он 541 | Сердито лапой рыть песок, 542 | Встал на дыбы, потом прилег, 543 | И первый бешеный скачок 544 | Мне страшной смертью грозил... 545 | Но я его предупредил. 546 | Удар мой верен был и скор. 547 | Надежный сук мой, как топор, 548 | Широкий лоб его рассек... 549 | Он застонал, как человек, 550 | И опрокинулся. Но вновь, 551 | Хотя лила из раны кровь 552 | Густой, широкою волной, 553 | Бой закипел, смертельный бой! 554 | 555 | 18 556 | 557 | Ко мне он кинулся на грудь: 558 | Но в горло я успел воткнуть 559 | И там два раза повернуть 560 | Мое оружье... Он завыл, 561 | Рванулся из последних сил, 562 | И мы, сплетясь, как пара змей, 563 | Обнявшись крепче двух друзей, 564 | Упали разом, и во мгле 565 | Бой продолжался на земле. 566 | И я был страшен в этот миг; 567 | Как барс пустынный, зол и дик, 568 | Я пламенел, визжал, как он; 569 | Как будто сам я был рожден 570 | В семействе барсов и волков 571 | Под свежим пологом лесов. 572 | Казалось, что слова людей 573 | Забыл я - и в груди моей 574 | Родился тот ужасный крик, 575 | Как будто с детства мой язык 576 | К иному звуку не привык... 577 | Но враг мой стал изнемогать, 578 | Метаться, медленней дышать, 579 | Сдавил меня в последний раз... 580 | Зрачки его недвижных глаз 581 | Блеснули грозно - и потом 582 | Закрылись тихо вечным сном; 583 | Но с торжествующим врагом 584 | Он встретил смерть лицом к лицу, 585 | Как в битве следует бойцу! .. 586 | 587 | 19 588 | 589 | Ты видишь на груди моей 590 | Следы глубокие когтей; 591 | Еще они не заросли 592 | И не закрылись; но земли 593 | Сырой покров их освежит 594 | И смерть навеки заживит. 595 | О них тогда я позабыл, 596 | И, вновь собрав остаток сил, 597 | Побрел я в глубине лесной... 598 | Но тщетно спорил я с судьбой: 599 | Она смеялась надо мной! 600 | 601 | 20 602 | 603 | Я вышел из лесу. И вот 604 | Проснулся день, и хоровод 605 | Светил напутственных исчез 606 | В его лучах. Туманный лес 607 | Заговорил. Вдали аул 608 | Куриться начал. Смутный гул 609 | В долине с ветром пробежал... 610 | Я сел и вслушиваться стал; 611 | Но смолк он вместе с ветерком. 612 | И кинул взоры я кругом: 613 | Тот край, казалось, мне знаком. 614 | И страшно было мне, понять 615 | Не мог я долго, что опять 616 | Вернулся я к тюрьме моей; 617 | Что бесполезно столько дней 618 | Я тайный замысел ласкал, 619 | Терпел, томился и страдал, 620 | И все зачем?.. Чтоб в цвете лет, 621 | Едва взглянув на божий свет, 622 | При звучном ропоте дубрав 623 | Блаженство вольности познав, 624 | Унесть в могилу за собой 625 | Тоску по родине святой, 626 | Надежд обманутых укор 627 | И вашей жалости позор! .. 628 | Еще в сомненье погружен, 629 | Я думал - это страшный сон... 630 | Вдруг дальний колокола звон 631 | Раздался снова в тишине - 632 | И тут все ясно стало мне... 633 | О, я узнал его тотчас! 634 | Он с детских глаз уже не раз 635 | Сгонял виденья снов живых 636 | Про милых ближних и родных, 637 | Про волю дикую степей, 638 | Про легких, бешеных коней, 639 | Про битвы чудные меж скал, 640 | Где всех один я побеждал! .. 641 | И слушал я без слез, без сил. 642 | Казалось, звон тот выходил 643 | Из сердца - будто кто-нибудь 644 | Железом ударял мне в грудь. 645 | И смутно понял я тогда, 646 | Что мне на родину следа 647 | Не проложить уж никогда. 648 | 649 | 21 650 | 651 | Да, заслужил я жребий мой! 652 | Могучий конь, в степи чужой, 653 | Плохого сбросив седока, 654 | На родину издалека 655 | Найдет прямой и краткий путь... 656 | Что я пред ним? Напрасно грудь 657 | Полна желаньем и тоской: 658 | То жар бессильный и пустой, 659 | Игра мечты, болезнь ума. 660 | На мне печать свою тюрьма 661 | Оставила... Таков цветок 662 | Темничный: вырос одинок 663 | И бледен он меж плит сырых, 664 | И долго листьев молодых 665 | Не распускал, все ждал лучей 666 | Живительных. И много дней 667 | Прошло, и добрая рука 668 | Печально тронулась цветка, 669 | И был он в сад перенесен, 670 | В соседство роз. Со всех сторон 671 | Дышала сладость бытия... 672 | Но что ж? Едва взошла заря, 673 | Палящий луч ее обжег 674 | В тюрьме воспитанный цветок... 675 | 676 | 22 677 | 678 | И как его, палил меня 679 | Огонь безжалостного дня. 680 | Напрасно прятал я в траву 681 | Мою усталую главу: 682 | Иссохший лист ее венцом 683 | Терновым над моим челом 684 | Свивался, и в лицо огнем 685 | Сама земля дышала мне. 686 | Сверкая быстро в вышине, 687 | Кружились искры, с белых скал 688 | Струился пар. Мир божий спал 689 | В оцепенении глухом 690 | Отчаянья тяжелым сном. 691 | Хотя бы крикнул коростель, 692 | Иль стрекозы живая трель 693 | Послышалась, или ручья 694 | Ребячий лепет... Лишь змея, 695 | Сухим бурьяном шелестя, 696 | Сверкая желтою спиной, 697 | Как будто надписью златой 698 | Покрытый донизу клинок, 699 | Браздя рассыпчатый песок. 700 | Скользила бережно, потом, 701 | Играя, нежася на нем, 702 | Тройным свивалася кольцом; 703 | То, будто вдруг обожжена, 704 | Металась, прыгала она 705 | И в дальних пряталась кустах... 706 | 707 | 23 708 | 709 | И было все на небесах 710 | Светло и тихо. Сквозь пары 711 | Вдали чернели две горы. 712 | Наш монастырь из-за одной 713 | Сверкал зубчатою стеной. 714 | Внизу Арагва и Кура, 715 | Обвив каймой из серебра 716 | Подошвы свежих островов, 717 | По корням шепчущих кустов 718 | Бежали дружно и легко... 719 | До них мне было далеко! 720 | Хотел я встать - передо мной 721 | Все закружилось с быстротой; 722 | Хотел кричать - язык сухой 723 | Беззвучен и недвижим был... 724 | Я умирал. Меня томил 725 | Предсмертный бред. 726 | Казалось мне, 727 | Что я лежу на влажном дне 728 | Глубокой речки - и была 729 | Кругом таинственная мгла. 730 | И, жажду вечную поя, 731 | Как лед холодная струя, 732 | Журча, вливалася мне в грудь... 733 | И я боялся лишь заснуть, - 734 | Так было сладко, любо мне... 735 | А надо мною в вышине 736 | Волна теснилася к волне. 737 | И солнце сквозь хрусталь волны 738 | Сияло сладостней луны... 739 | И рыбок пестрые стада 740 | В лучах играли иногда. 741 | И помню я одну из них: 742 | Она приветливей других 743 | Ко мне ласкалась. Чешуей 744 | Была покрыта золотой 745 | Ее спина. Она вилась 746 | Над головой моей не раз, 747 | И взор ее зеленых глаз 748 | Был грустно нежен и глубок... 749 | И надивиться я не мог: 750 | Ее сребристый голосок 751 | Мне речи странные шептал, 752 | И пел, и снова замолкал. 753 | Он говорил: 754 | "Дитя мое, 755 | Останься здесь со мной: 756 | В воде привольное житье 757 | И холод и покой. 758 | 759 | * 760 | 761 | Я созову моих сестер: 762 | Мы пляской круговой 763 | Развеселим туманный взор 764 | И дух усталый твой. 765 | 766 | * 767 | 768 | Усни, постель твоя мягка, 769 | Прозрачен твой покров. 770 | Пройдут года, пройдут века 771 | Под говор чудных снов. 772 | 773 | * 774 | 775 | О милый мой! не утаю, 776 | Что я тебя люблю, 777 | Люблю как вольную струю, 778 | Люблю как жизнь мою..." 779 | 780 | И долго, долго слушал я; 781 | И мнилось, звучная струя 782 | Сливала тихий ропот свой 783 | С словами рыбки золотой. 784 | Тут я забылся. Божий свет 785 | В глазах угас. Безумный бред 786 | Бессилью тела уступил... 787 | 788 | 24 789 | 790 | Так я найден и поднят был... 791 | Ты остальное знаешь сам. 792 | Я кончил. Верь моим словам 793 | Или не верь, мне все равно. 794 | Меня печалит лишь одно: 795 | Мой труп холодный и немой 796 | Не будет тлеть в земле родной, 797 | И повесть горьких мук моих 798 | Не призовет меж стен глухих 799 | Вниманье скорбное ничье 800 | На имя темное мое. 801 | 802 | 25 803 | 804 | Прощай, отец... дай руку мне: 805 | Ты чувствуешь, моя в огне... 806 | Знай, этот пламень с юных дней, 807 | Таяся, жил в груди моей; 808 | Но ныне пищи нет ему, 809 | И он прожег свою тюрьму 810 | И возвратится вновь к тому, 811 | Кто всем законной чередой 812 | Дает страданье и покой... 813 | Но что мне в том? - пускай в раю, 814 | В святом, заоблачном краю 815 | Мой дух найдет себе приют... 816 | Увы! - за несколько минут 817 | Между крутых и темных скал, 818 | Где я в ребячестве играл, 819 | Я б рай и вечность променял... 820 | 821 | 26 822 | 823 | Когда я стану умирать, 824 | И, верь, тебе не долго ждать, 825 | Ты перенесть меня вели 826 | В наш сад, в то место, где цвели 827 | Акаций белых два куста... 828 | Трава меж ними так густа, 829 | И свежий воздух так душист, 830 | И так прозрачно-золотист 831 | Играющий на солнце лист! 832 | Там положить вели меня. 833 | Сияньем голубого дня 834 | Упьюся я в последний раз. 835 | Оттуда виден и Кавказ! 836 | Быть может, он с своих высот 837 | Привет прощальный мне пришлет, 838 | Пришлет с прохладным ветерком... 839 | И близ меня перед концом 840 | Родной опять раздастся звук! 841 | И стану думать я, что друг 842 | Иль брат, склонившись надо мной, 843 | Отер внимательной рукой 844 | С лица кончины хладный пот 845 | И что вполголоса поет 846 | Он мне про милую страну.. 847 | И с этой мыслью я засну, 848 | И никого не прокляну!..." 849 | 850 | 1839 851 | 852 | -------------------------------------------------------------------------------- /vector-school/SkazkaOCareSaltane.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | Александр Сергеевич Пушкин. Сказка о царе Салтане 2 | СКАЗКА О ЦАРЕ САЛТАНЕ, 3 | О СЫНЕ ЕГО СЛАВНОМ И МОГУЧЕМ БОГАТЫРЕ 4 | КНЯЗЕ ГВИДОНЕ САЛТАНОВИЧЕ И 5 | О ПРЕКРАСНОЙ ЦАРЕВНЕ ЛЕБЕДИ 6 | 7 | 8 | 9 | Три девицы под окном 10 | Пряли поздно вечерком. 11 | 12 | 13 | 14 | "Кабы я была царица,- 15 | Говорит одна девица,- 16 | То на весь крещеный мир 17 | Приготовила б я пир". 18 | - "Кабы я была царица,- 19 | Говорит ее сестрица,- 20 | То на весь бы мир одна 21 | Наткала я полотна". 22 | - "Кабы я была царица,- 23 | Третья молвила сестрица,- 24 | Я б для батюшки-царя 25 | Родила богатыря". 26 | 27 | Только вымолвить успела, 28 | Дверь тихонько заскрыпела, 29 | И в светлицу входит царь, 30 | Стороны той государь. 31 | Во все время разговора 32 | Он стоял позадь забора; 33 | Речь последней по всему 34 | Полюбилася ему. 35 | "Здравствуй, красная девица,- 36 | Говорит он,- будь царица 37 | И роди богатыря 38 | Мне к исходу сентября. 39 | Вы ж, голубушки-сестрицы, 40 | Выбирайтесь из светлицы. 41 | Поезжайте вслед за мной, 42 | Вслед за мной и за сестрой: 43 | Будь одна из вас ткачиха, 44 | А другая повариха". 45 | 46 | В сени вышел царь-отец. 47 | Все пустились во дворец. 48 | Царь недолго собирался: 49 | В тот же вечер обвенчался. 50 | Царь Салтан за пир честной 51 | Сел с царицей молодой; 52 | А потом честные гости 53 | На кровать слоновой кости 54 | Положили молодых 55 | И оставили одних. 56 | В кухне злится повариха, 57 | Плачет у станка ткачиха - 58 | И завидуют оне 59 | Государевой жене. 60 | А царица молодая, 61 | Дела вдаль не отлагая, 62 | С первой ночи понесла. 63 | 64 | В те поры война была. 65 | Царь Салтан, с женой простяся, 66 | На добра коня садяся, 67 | Ей наказывал себя 68 | Поберечь, его любя. 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | Между тем, как он далеко 74 | Бьется долго и жестоко, 75 | Наступает срок родин; 76 | Сына бог им дал в аршин, 77 | И царица над ребенком, 78 | Как орлица над орленком; 79 | Шлет с письмом она гонца, 80 | Чтоб обрадовать отца. 81 | А ткачиха с поварихой, 82 | С сватьей бабой Бабарихой 83 | Извести ее хотят, 84 | Перенять гонца велят; 85 | Сами шлют гонца другого 86 | Вот с чем от слова до слова: 87 | "Родила царица в ночь 88 | Не то сына, не то дочь; 89 | Не мышонка, не лягушку, 90 | А неведому зверюшку". 91 | 92 | Как услышал царь-отец, 93 | Что донес ему гонец, 94 | В гневе начал он чудесить 95 | И гонца хотел повесить; 96 | Но, смягчившись на сей раз, 97 | Дал гонцу такой приказ: 98 | "Ждать царева возвращенья 99 | Для законного решенья". 100 | 101 | Едет с грамотой гонец 102 | И приехал наконец. 103 | А ткачиха с поварихой 104 | С сватьей бабой Бабарихой 105 | Обобрать его велят; 106 | Допьяна гонца поят 107 | И в суму его пустую 108 | Суют грамоту другую - 109 | И привез гонец хмельной 110 | В тот же день приказ такой: 111 | "Царь велит своим боярам, 112 | Времени не тратя даром, 113 | И царицу и приплод 114 | Тайно бросить в бездну вод". 115 | Делать нечего: бояре, 116 | Потужив о государе 117 | И царице молодой, 118 | В спальню к ней пришли толпой. 119 | Объявили царску волю - 120 | Ей и сыну злую долю, 121 | Прочитали вслух указ 122 | И царицу в тот же час 123 | В бочку с сыном посадили, 124 | Засмолили, покатили 125 | И пустили в Окиян - 126 | Так велел-де царь Салтан. 127 | 128 | 129 | 130 | 131 | В синем небе звезды блещут, 132 | В синем море волны хлещут; 133 | Туча по небу идет, 134 | Бочка по морю плывет. 135 | Словно горькая вдовица, 136 | Плачет, бьется в ней царица; 137 | И растет ребенок там 138 | Не по дням, а по часам. 139 | День.прошел - царица вопит... 140 | А дитя волну торопит: 141 | "Ты, волна моя, волна? 142 | Ты гульлива и вольна; 143 | Плещешь ты, куда захочешь, 144 | Ты морские камни точишь, 145 | Топишь берег ты земли, 146 | Подымаешь корабли - 147 | Не губи ты нашу душу: 148 | Выплесни ты нас на сушу!" 149 | И послушалась волна: 150 | Тут же на берег она 151 | Бочку вынесла легонько 152 | И отхлынула тихонько. 153 | Мать с младенцем спасена; 154 | Землю чувствует она. 155 | Но из бочки кто их вынет? 156 | Бог неужто их покинет? 157 | Сын на ножки поднялся, 158 | В дно головкой уперся, 159 | Понатужился немножко: 160 | "Как бы здесь на двор окошко 161 | Нам проделать?" - молвил он, 162 | Вышиб дно и вышел вон. 163 | 164 | Мать и сын теперь на воле; 165 | Видят холм в широком поле; 166 | Море синее кругом, 167 | Дуб зеленый над холмом. 168 | Сын подумал: добрый ужин 169 | Был бы нам, однако, нужен. 170 | Ломит он у дуба сук 171 | И в тугой сгибает лук, 172 | Со креста снурок шелковый 173 | Натянул на лук дубовый, 174 | Тонку тросточку сломил, 175 | Стрелкой легкой завострил 176 | И пошел на край долины 177 | У моря искать дичины. 178 | 179 | К морю лишь подходит он, 180 | Вот и слышит будто стон... 181 | Видно, на море не тихо: 182 | Смотрит - видит дело лихо: 183 | Бьется лебедь средь зыбей, 184 | Коршун носится над ней; 185 | Та бедняжка так и плещет, 186 | Воду вкруг мутит и хлещет... 187 | Тот уж когти распустил, 188 | Клев кровавый навострил... 189 | Но как раз стрела запела - 190 | В шею коршуна задела - 191 | Коршун в море кровь пролил. 192 | Лук царевич опустил; 193 | Смотрит: коршун в море тонет 194 | И не птичьим криком стонет, 195 | 196 | 197 | 198 | Лебедь около плывет, 199 | Злого коршуна клюет, 200 | Гибель близкую торопит, 201 | Бьет крылом и в море топит - 202 | И царевичу потом 203 | Молвит русским языком: 204 | "Ты царевич, мой спаситель, 205 | Мой могучий избавитель, 206 | Не тужи, что за меня 207 | Есть не будешь ты три дня, 208 | Что стрела пропала в море; 209 | Это горе - все не горе. 210 | Отплачу тебе добром, 211 | Сослужу тебе потом: 212 | Ты не лебедь ведь избавил, 213 | Девицу в живых оставил; 214 | Ты не коршуна убил, 215 | Чародея подстрелил. 216 | Ввек тебя я не забуду: 217 | Ты найдешь меня повсюду, 218 | А теперь ты воротись, 219 | Не горюй и спать ложись". 220 | 221 | Улетела лебедь-птица, 222 | А царевич и царица, 223 | Целый день проведши так, 224 | Лечь решились натощак. 225 | Вот открыл царевич очи; 226 | Отрясая грезы ночи 227 | И дивясь, перед собой 228 | Видит город он большой, 229 | Стены с частыми зубцами, 230 | И за белыми стенами 231 | Блещут маковки церквей 232 | И святых монастырей. 233 | Он скорей царицу будит; 234 | Та как ахнет!.. "То ли будет? - 235 | Говорит он,- вижу я: 236 | Лебедь тешится моя". 237 | Мать и сын идут ко граду. 238 | Лишь ступили за ограду, 239 | Оглушительный трезвон 240 | Поднялся со всех сторон: 241 | 242 | 243 | 244 | К ним народ навстречу валит, 245 | Хор церковный бога хвалит; 246 | В колымагах золотых 247 | Пышный двор встречает их; 248 | Все их громко величают, 249 | И царевича венчают 250 | Княжей шапкой, и главой 251 | Возглашают над собой; 252 | И среди своей столицы, 253 | С разрешения царицы, 254 | В тот же день стал княжить он 255 | И нарекся: князь Гвидон. 256 | 257 | Ветер на море гуляет 258 | И кораблик подгоняет; 259 | Он бежит себе в волнах 260 | На раздутых парусах. 261 | Корабельщики дивятся, 262 | На кораблике толпятся, 263 | На знакомом острову 264 | Чудо видят наяву: 265 | Город новый златоглавый, 266 | Пристань с крепкою заставой - 267 | Пушки с пристани палят, 268 | Кораблю пристать велят. 269 | Пристают к заставе гости 270 | Князь Гвидон зовет их в гости, 271 | Их он кормит и поит 272 | И ответ держать велит: 273 | "Чем вы, гости, торг ведете 274 | И куда теперь плывете?" 275 | Корабельщики в ответ: 276 | "Мы объехали весь свет, 277 | Торговали соболями, 278 | Чорнобурьши лисами; 279 | А теперь нам вышел срок, 280 | Едем прямо на восток, 281 | Мимо острова Буяна, 282 | В царство славного Салтана..." 283 | Князь им вымолвил тогда: 284 | "Добрый путь вам, господа, 285 | По морю по Окияну 286 | К славному царю Салтану; 287 | От меня ему поклон". 288 | Гости в путь, а князь Гвидон 289 | С берега душой печальной 290 | Провожает бег их дальный; 291 | Глядь - поверх текучих вод 292 | Лебедь белая плывет. 293 | "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! 294 | Что ты тих, как день ненастный? 295 | Опечалился чему?" - 296 | Говорит она ему. 297 | 298 | 299 | 300 | 301 | Князь печально отвечает: 302 | "Грусть-тоска меня съедает, 303 | Одолела молодца: 304 | Видеть я б хотел отца". 305 | Лебедь князю: "Вот в чем горе! 306 | Ну послушай: хочешь в море 307 | Полететь за кораблем? 308 | Будь же, князь, ты комаром". 309 | И крылами замахала, 310 | Воду с шумом расплескала 311 | И обрызгала его 312 | С головы до ног всего. 313 | Тут он в точку уменьшился, 314 | Комаром оборотился, 315 | Полетел и запищал, 316 | Судно на море догнал, 317 | Потихоньку опустился 318 | На корабль - и в щель забился. 319 | Ветер весело шумит, 320 | Судно весело бежит 321 | Мимо острова Буяна, 322 | К царству славного Салтана, 323 | И желанная страна 324 | Вот уж издали видна. 325 | Вот на берег вышли гости; 326 | Царь Салтан зовет их в гости, 327 | И за ними во дворец 328 | Полетел наш удалец. 329 | Видит: весь сияя в злате, 330 | Царь Салтан сидит в палате 331 | На престоле и в венце 332 | С грустной думой на лице; 333 | 334 | 335 | 336 | А ткачиха с поварихой, 337 | С сватьей бабой Бабарихой 338 | Около царя сидят 339 | И в глаза ему глядят. 340 | Царь Салтан гостей сажает 341 | За свой стол и вопрошает: 342 | "Ой вы, гости-господа, 343 | Долго ль ездили? куда? 344 | Ладно ль за морем иль худо? 345 | И какое в свете чудо?" 346 | Корабельщики в ответ: 347 | "Мы объехали весь свет; 348 | За морем житье на худо, 349 | В свете ж вот какое чудо: 350 | В море остров был крутой, 351 | Не привальный, не жилой; 352 | Он лежал пустой равниной; 353 | Рос на нем дубок единый; 354 | А теперь стоит на нем 355 | Новый город со дворцом, 356 | С златоглавыми церквами, 357 | С теремами и садами, 358 | А сидит в нем князь Гвидон; 359 | Он прислал тебе поклон". 360 | Царь Салтан дивится чуду; 361 | Молвит он: "Коль жив я буду, 362 | Чудный остров навещу, 363 | У Гвидона погощу". 364 | А ткачиха с поварихой, 365 | С сватьей бабой Бабарихой 366 | Не хотят его пустить 367 | Чудный остров навестить. 368 | "Уж диковинка, ну право,- 369 | Подмигнув другим лукаво, 370 | Повариха говорит,- 371 | Город у моря стоит! 372 | Знайте, вот что не безделка: 373 | Ель в лесу, под елью белка, 374 | Белка песенки поет 375 | И орешки все грызет, 376 | А орешки не простые, 377 | Все скорлупки золотые, 378 | Ядра - чистый изумруд; 379 | Вот что чудом-то зовут". 380 | Чуду царь Салтан дивится, 381 | А комар-то злится, злится - 382 | И впился комар как раз 383 | Тетке прямо в правый глаз. 384 | Повариха побледнела, 385 | Обмерла и окривела. 386 | Слуги, сватья и сестра 387 | С криком ловят комара. 388 | "Распроклятая ты мошка! 389 | Мы тебя!.." А Он в окошко 390 | Да спокойно в свой удел 391 | Через море полетел. 392 | 393 | Снова князь у моря ходит, 394 | С синя моря глаз не сводит; 395 | Глядь - поверх текучих вод 396 | Лебедь белая плывет. 397 | "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! 398 | Что ж ты тих, как день ненастный? 399 | Опечалился чему?" - 400 | Говорит она ему. 401 | Князь Гвидон ей отвечает: 402 | "Грусть-тоска меня съедает; 403 | Чудо чудное завесть 404 | Мне б хотелось. Где-то есть 405 | Ель в лесу, под елью белка; 406 | Диво, право, не безделка - 407 | Белка песенки поет 408 | Да орешки все грызет, 409 | А орешки не простые, 410 | Все скорлупки золотые, 411 | Ядра - чистый изумруд; 412 | Но, быть может, люди врут". 413 | Князю лебедь отвечает: 414 | "Свет о белке правду бает; 415 | Это чудо знаю я; 416 | Полно, князь, душа моя, 417 | Не печалься; рада службу 418 | Оказать тебе я в дружбу". 419 | С ободренною душой 420 | Князь пошел себе домой; 421 | Лишь ступил на двор широкий - 422 | Что ж? под елкою высокой, 423 | Видит, белочка при всех 424 | Золотой грызет орех, 425 | Изумрудец вынимает, 426 | А скорлупку собирает, 427 | Кучки равные кладет, 428 | И с присвисточкой поет 429 | При честном при всем народе: 430 | Во саду ли, в огороде. 431 | Изумился князь Гвидон. 432 | "Ну, спасибо,- молвил он,- 433 | Ай да лебедь - дай ей боже, 434 | Что и мне, веселье то же". 435 | Князь для белочки потом 436 | Выстроил хрустальный дом. 437 | Караул к нему приставил 438 | И притом дьяка заставил 439 | Строгий счет орехам весть. 440 | Князю прибыль, белке честь. 441 | 442 | Ветер по морю гуляет 443 | И кораблик подгоняет; 444 | Он бежит себе в волнах 445 | На поднятых парусах 446 | Мимо острова крутого, 447 | Мимо города большого: 448 | Пушки с пристани палят, 449 | Кораблю пристать велят. 450 | Пристают к заставе гости; 451 | Князь Гвидон зовет их в гости, 452 | Их и кормит и поит 453 | И ответ держать велит: 454 | "Чем вы, гости, торг ведете 455 | И куда теперь плывете?" 456 | Корабельщики в ответ: 457 | "Мы объехали весь свет, 458 | Торговали мы конями, 459 | Все донскими жеребцами, 460 | А теперь нам вышел срок - 461 | И лежит нам путь далек: 462 | Мимо острова Буяна 463 | В царство славного Салтана..." 464 | Говорит им князь тогда: 465 | "Добрый путь вам, господа, 466 | По морю по Окияну 467 | К славному царю Салтану; 468 | Да скажите: князь Гвидон 469 | Шлет царю-де свой поклон". 470 | 471 | Гости князю поклонились, 472 | Вышли вон и в путь пустились. 473 | К морю князь - а лебедь там 474 | Уж гуляет по волнам. 475 | Молит князь: душа-де просит, 476 | Так и тянет и уносит... 477 | Вот опять она его 478 | Вмиг обрызгала всего: 479 | В муху князь оборотился, 480 | Полетел и опустился 481 | Между моря и небес 482 | На корабль - и в щель залез. 483 | 484 | Ветер весело шумит, 485 | Судно весело бежит 486 | Мимо острова Буяна, 487 | В царство славного Салтана - 488 | И желанная страна 489 | Вот уж издали видна; 490 | Вот на берег вышли гости; 491 | Царь Салтан зовет их в гости, 492 | И за ними во дворец 493 | Полетел наш удалец. 494 | Видит: весь сияя в злате, 495 | Царь Салтан сидит в палате 496 | На престоле и в венце, 497 | С грустной думой на лице. 498 | А ткачиха с Бабарихой 499 | Да с кривою поварихой 500 | Около царя сидят. 501 | Злыми жабами глядят. 502 | Царь Салтан гостей сажает 503 | За свой стол и вопрошает: 504 | "Ой вы, гости-господа, 505 | Долго ль ездили? куда? 506 | Ладно ль за морем иль худо? 507 | И какое в свете чудо?" 508 | Корабельщики в ответ: 509 | "Мы объехали весь свет; 510 | За морем житье не худо; 511 | В свете ж вот какое чудо: 512 | Остров на море лежит, 513 | Град на острове стоит 514 | С златоглавыми церквами, 515 | С теремами да садами; 516 | Ель растет перед дворцом, 517 | А под ней хрустальный дом; 518 | Белка там живет ручная, 519 | Да затейница какая! 520 | Белка песенки поет 521 | Да орешки все грызет, 522 | А орешки не простые, 523 | Все скорлупки золотые, 524 | Ядра - чистый изумруд; 525 | Слуги белку стерегут, 526 | Служат ей прислугой разной - 527 | И приставлен дьяк приказный 528 | Строгий счет орехам весть; 529 | Отдает ей войско честь; 530 | Из скорлупок льют монету 531 | Да пускают в ход по свету; 532 | Девки сыплют изумруд 533 | В кладовые, да под спуд; 534 | Все в том острове богаты, 535 | Изоб нет, везде палаты; 536 | А сидит в нем князь Гвидон; 537 | Он прислал тебе поклон". 538 | Царь Салтан дивится чуду. 539 | "Если только жив я буду, 540 | Чудный остров навещу, 541 | У Гвидона погощу". 542 | А ткачиха с поварихой, 543 | С сватьей бабой Бабарихой 544 | Не хотят его пустить 545 | Чудный остров навестить. 546 | Усмехнувшись исподтиха, 547 | Говорит царю ткачиха: 548 | "Что тут дивного? ну,'вот! 549 | Белка камушки грызет, 550 | Мечет золото и в груды 551 | Загребает изумруды; 552 | Этим нас не удивишь, 553 | Правду ль, нет ли говоришь. 554 | В свете есть иное диво: 555 | Море вздуется бурливо, 556 | Закипит, подымет вой, 557 | Хлынет на берег пустой, 558 | Разольется в шумном беге, 559 | И очутятся на бреге, 560 | В чешуе, как жар горя, 561 | Тридцать три богатыря, 562 | Все красавцы удалые, 563 | Великаны молодые, 564 | Все равны, как на подбор, 565 | С ними дядька Черномор. 566 | Это диво, так уж диво, 567 | Можно молвить справедливо!" 568 | Гости умные молчат, 569 | Спорить с нею не хотят. 570 | Диву царь Салтан дивится, 571 | А Гвидон-то злится, злится... 572 | Зажужжал он и как раз 573 | Тетке сел на левый глаз, 574 | И ткачиха побледнела: 575 | "Ай!" - и тут же окривела; 576 | Все кричат: "Лови, лови, 577 | Да дави ее, дави... 578 | Вот ужо! постой немножко, 579 | Погоди..." А князь в окошко, 580 | Да спокойно в свой удел 581 | Через море прилетел. 582 | 583 | Князь у синя моря ходит, 584 | С синя моря глаз не сводит; 585 | Глядь - поверх текучих вод 586 | Лебедь белая плывет. 587 | "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! 588 | Что ты тих, как день ненастный? 589 | Опечалился чему?" - 590 | Говорит она ему. 591 | Князь Гвидон ей отвечает: 592 | "Грусть-тоска меня съедает - 593 | Диво б дивное хотел 594 | Перенесть я в мой удел". 595 | - "А какое ж это диво?" 596 | - "Где-то вздуется бурливо 597 | Окиян, подымет вой, 598 | Хлынет на берег пустой, 599 | Расплеснется в шумном беге, 600 | И очутятся на бреге, 601 | В чешуе, как жар горя, 602 | Тридцать три богатыря, 603 | Все красавцы молодые, 604 | Великаны удалые, 605 | Все равны, как на подбор, 606 | С ними дядька Черномор". 607 | Князю лебедь отвечает: 608 | "Вот что, князь, тебя смущает? 609 | Не тужи, душа моя, 610 | Это чудо знаю я. 611 | Эти витязи морские 612 | Мне ведь братья все родные. 613 | Не печалься же, ступай, 614 | В гости братцев поджидай". 615 | 616 | Князь пошел, забывши горе, 617 | Сел на башню, и на море 618 | Стал глядеть он; море вдруг 619 | Всколыхалося вокруг, 620 | Расплескалось в шумном беге 621 | И оставило на бреге 622 | Тридцать три богатыря; 623 | 624 | 625 | 626 | В чешуе, как жар горя, 627 | Идут витязи четами, 628 | И, блистая сединами, 629 | Дядька впереди идет 630 | И ко граду их ведет. 631 | С башни князь Гвидон сбегает, 632 | Дорогих гостей встречает; 633 | Второпях народ бежит; 634 | Дядька князю говорит: 635 | "Лебедь нас к тебе послала 636 | И наказом наказала 637 | Славный город твой хранить 638 | И дозором обходить. 639 | Мы отныне ежеденно 640 | Вместе будем непременно 641 | У высоких стен твоих 642 | Выходить из вод морских, 643 | Так увидимся мы вскоре, 644 | А теперь пора нам в море; 645 | Тяжек воздух нам земли". 646 | Все потом домой ушли. 647 | 648 | Ветер по морю гуляет 649 | И кораблик подгоняет; 650 | Он бежит себе в волнах 651 | На поднятых парусах 652 | Мимо острова крутого, 653 | Мимо города большого; 654 | Пушки с пристани палят, 655 | Кораблю пристать велят. 656 | Пристают к заставе гости; 657 | Князь Гвидон зовет их в гости, 658 | Их и кормит, и поит, 659 | И ответ держать велит: 660 | "Чем вы, гости, торг ведете? 661 | И куда теперь плывете?" 662 | Корабельщики в ответ: 663 | "Мы объехали весь свет; 664 | Торговали мы булатом, 665 | Чистым серебром и златом, 666 | И теперь нам вышел срок; 667 | А лежит нам путь далек, 668 | Мимо острова Буяна, 669 | В царство славного Салтана". 670 | Говорит им князь тогда: 671 | "Добрый путь вам, господа, 672 | По морю по Окияну 673 | К славному царю Салтану. 674 | Да скажите ж: князь Гвидон 675 | Шлет-де свой царю поклон". 676 | 677 | Гости князю поклонились, 678 | Вышли вон и в путь пустились. 679 | К морю князь, а лебедь там 680 | Уж гуляет по волнам. 681 | Князь опять: душа-де просит... 682 | Так и тянет и уносит... 683 | И опять она его 684 | Вмиг обрызгала всего. 685 | Тут он очень уменьшился, 686 | Шмелем князь оборотился, 687 | Полетел и зажужжал; 688 | Судно на море догнал, 689 | Потихоньку опустился 690 | На корму - и в щель забился. 691 | 692 | Ветер весело шумит, 693 | Судно весело бежит 694 | Мимо острова Буяна, 695 | В царство славного Салтана, 696 | И желанная страна 697 | Вот уж издали видна. 698 | Вот на берег вышли гости. 699 | Царь Салтан зовет их в гости, 700 | И за ними во дворец 701 | Полетел наш удалец. 702 | Видит, весь сияя в злате, 703 | Царь Салтан сидит в палате 704 | На престоле и в венце, 705 | С грустной думой на лице. 706 | А ткачиха с поварихой, 707 | С сватьей бабой Бабарихой 708 | Около царя сидят - 709 | Четырьмя все три глядят. 710 | Царь Салтан гостей сажает 711 | За свой стол и вопрошает: 712 | "Ой вы, гости-господа, 713 | Долго ль ездили? куда? 714 | Ладно ль за морем иль худо? 715 | И какое в свете чудо?" 716 | Корабельщики в ответ: 717 | "Мы объехали весь свет; 718 | За морем житье не худо; 719 | В свете ж вот какое чудо: 720 | Остров на море лежит, 721 | Град на острове стоит, 722 | Каждый день идет там диво: 723 | Море вздуется бурливо, 724 | Закипит, подымет вой, 725 | Хлынет на берег пустой, 726 | Расплеснется в скором беге - 727 | И останутся на бреге 728 | Тридцать три богатыря, 729 | В чешуе златой горя, 730 | Все красавцы молодые, 731 | Великаны удалые, 732 | Все равны, как на подбор; 733 | Старый дядька Черномор 734 | С ними из моря выходит 735 | И попарно их выводит, 736 | Чтобы остров тот хранить 737 | И дозором обходить - 738 | И той стражи нет надежней, 739 | Ни храбрее, ни прилежней. 740 | А сидит там князь Гвидон; 741 | Он прислал тебе поклон". 742 | Царь Салтан дивится чуду. 743 | "Коли жив я только буду, 744 | Чудный остров навещу 745 | И у князя погощу". 746 | Повариха и ткачиха 747 | Ни гугу - но Бабариха, 748 | Усмехнувшись, говорит: 749 | "Кто нас этим удивит? 750 | Люди из моря выходят 751 | И себе дозором бродят! 752 | Правду ль бают или лгут, 753 | Дива я не вижу тут. 754 | В свете есть такие ль дива? 755 | Вот идет молва правдива: 756 | За морем царевна есть, 757 | Что не можно глаз отвесть: 758 | Днем свет божий затмевает, 759 | Ночью землю освещает, 760 | Месяц под косой блестит, 761 | А во лбу звезда горит. 762 | А сама-то величава, 763 | Выступает, будто пава; 764 | А как речь-то говорит, 765 | Словно реченька журчит. 766 | Молвить можно справедливо. 767 | Это диво, так уж диво". 768 | Гости умные молчат: 769 | Спорить с бабой не хотят. 770 | Чуду царь Салтан дивится - 771 | А царевич хоть и злится, 772 | Но жалеет он очей 773 | Старой бабушки своей: 774 | Он над ней жужжит, кружится - 775 | Прямо на нос к ней садится, 776 | Нос ужалил богатырь: 777 | На носу вскочил волдырь. 778 | И опять пошла тревога: 779 | "Помогите, ради бога! 780 | Караул! лови, лови, 781 | Да дави его, дави... 782 | Вот ужо! пожди немножко, 783 | Погоди!.." А шмель в окошко, 784 | Да спокойно в свой удел 785 | Через море полетел. 786 | 787 | Князь у синя моря ходит, 788 | С синя моря глаз не сводит; 789 | Глядь - поверх текучих вод 790 | Лебедь белая плывет. 791 | "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! 792 | Что ж ты тих, как день ненастный? 793 | Опечалился чему?" - 794 | Говорит она ему. 795 | Князь Гвидон ей отвечает: 796 | "Грусть-тоска меня съедает: 797 | Люди женятся; гляжу, 798 | Не женат лишь я хожу". 799 | - "А кого же на примете 800 | Ты имеешь?" - "Да на свете, 801 | Говорят, царевна есть, 802 | Что не можно глаз отвесть. 803 | Днем свет божий затмевает, 804 | Ночью землю освещает - 805 | Месяц под косой блестит, 806 | А во лбу звезда горит. 807 | А сама-то величава, 808 | Выступает, будто пава; 809 | Сладку речь-то говорит, 810 | Будто реченька журчит. 811 | Только, полно, правда ль это?" 812 | Князь со страхом ждет ответа. 813 | Лебедь белая молчит 814 | И, подумав, говорит: 815 | "Да! такая есть девица. 816 | Но жена не рукавица: 817 | С белой ручки не стряхнешь 818 | Да за пояс не заткнешь. 819 | Услужу тебе советом - 820 | Слушай: обо всем об этом 821 | Пораздумай ты путем, 822 | Не раскаяться б потом". 823 | Князь пред нею стал божиться, 824 | Что пора ему жениться, 825 | Что об этом обо всем 826 | Передумал он путем; 827 | Что готов душою страстной 828 | За царевною прекрасной 829 | Он пешком идти отсель 830 | Хоть за тридевять земель. 831 | Лебедь тут, вздохнув глубоко, 832 | Молвила: "Зачем далеко? 833 | Знай, близка судьба твоя, 834 | Ведь царевна эта - я". 835 | Тут она, взмахнув крылами, 836 | Полетела над волнами 837 | И на берег с высоты 838 | Опустилася в кусты, 839 | Встрепенулась, отряхнулась 840 | И царевной обернулась: 841 | 842 | 843 | 844 | Месяц под косой блестит, 845 | А во лбу звезда горит; 846 | А сама-то величава, 847 | Выступает, будто пава; 848 | А как речь-то говорит, 849 | Словно реченька журчит. 850 | Князь царевну обнимает, 851 | К белой груди прижимает 852 | И ведет ее скорей 853 | К милой матушке своей. 854 | Князь ей в ноги, умоляя: 855 | " Государыня-родная! 856 | Выбрал я жену себе, 857 | Дочь послушную тебе. 858 | Просим оба разрешенья, 859 | Твоего благословенья: 860 | Ты детей благослови 861 | Жить в совете и любви". 862 | 863 | 864 | 865 | 866 | Над главою их покорной 867 | Мать с иконой чудотворной 868 | Слезы льет и говорит: 869 | "Бог вас, дети, наградит". 870 | Князь не долго собирался, 871 | На царевне обвенчался; 872 | Стали жить да поживать, 873 | Да приплода поджидать. 874 | 875 | Ветер по морю гуляет 876 | И кораблик подгоняет; 877 | Он бежит себе в волнах 878 | На раздутых парусах 879 | Мимо острова крутого, 880 | Мимо города большого; 881 | Пушки с пристани палят, 882 | Кораблю пристать велят. 883 | Пристают к заставе гости. 884 | Князь Гвидон зовет их в гости. 885 | Он их кормит, и поит, 886 | И ответ держать велит: 887 | "Чем вы, гости, торг ведете 888 | И куда теперь плывете?" 889 | Корабельщики в ответ: 890 | "Мы объехали весь свет, 891 | Торговали мы недаром 892 | Неуказанным товаром; 893 | А лежит нам путь далек: 894 | Восвояси на восток, 895 | Мимо острова Буяна, 896 | В царство славного Салтана". 897 | Князь им вымолвил тогда: 898 | "Добрый путь вам, господа, 899 | По морю по Окияну 900 | К славному царю Салтану; 901 | Да напомните ему, 902 | Государю своему: 903 | К нам он в гости обещался, 904 | А доселе не собрался - 905 | Шлю ему я свой поклон". 906 | Гости в путь, а князь Гвидон 907 | Дома на сей раз остался 908 | И с женою не расстался. 909 | 910 | Ветер весело шумит, 911 | Судно весело бежит 912 | Мимо острова Буяна, 913 | К царству славного Салтана, 914 | И знакомая страна 915 | Вот уж издали видна. 916 | Вот на берег вышли гости. 917 | Царь Салтан зовет их в гости, 918 | Гости видят: во дворце 919 | Царь сидит в своем венце. 920 | А ткачиха с поварихой, 921 | С сватьей бабой Бабарихой 922 | Около царя сидят, 923 | Четырьмя все три глядят. 924 | Царь Салтан гостей сажает 925 | За свой стол и вопрошает: 926 | "Ой вы, гости-господа, 927 | Долго ль ездили? куда? 928 | Ладно ль за морем иль худо? 929 | И какое в свете чудо?" 930 | Корабельщики в ответ: 931 | "Мы объехали весь свет; 932 | За морем житье не худо, 933 | В свете ж вот какое чудо: 934 | Остров на море лежит, 935 | Град на острове стоит, 936 | С златоглавыми церквами, 937 | С теремами и садами; 938 | Ель растет перед дворцом, 939 | А под ней хрустальный дом: 940 | Белка в нем живет ручная, 941 | Да чудесница какая! 942 | Белка песенки поет 943 | Да орешки все грызет; 944 | А орешки не простые, 945 | Скорлупы-то золотые. 946 | Ядра - чистый изумруд; 947 | Белку холят, берегут. 948 | Там еще другое диво: 949 | Море вздуется бурливо, 950 | Закипит, подымет вой, 951 | Хлынет на берег пустой, 952 | Расплеснется в скором беге, 953 | И очутятся на бреге, 954 | В чешуе, как жар горя, 955 | Тридцать три богатыря, 956 | Все красавцы удалые, 957 | Великаны молодые, 958 | Все равны, как на подбор - 959 | С ними дядька Черномор. 960 | И той стражи нет надежней, 961 | Ни храбрее, ни прилежней. 962 | А у князя женка есть, 963 | Что не можно глаз отвесть: 964 | Днем свет божий затмевает, 965 | Ночью землю освещает; 966 | Месяц под косой блестит, 967 | А во лбу звезда горит. 968 | Князь Гвидон тот город правит, 969 | Всяк его усердно славит; 970 | Он прислал тебе поклон, 971 | Да тебе пеняет он: 972 | К нам-де в гости обещался, 973 | А доселе не собрался". 974 | 975 | Тут уж царь не утерпел, 976 | Снарядить он флот велел. 977 | А ткачиха с поварихой, 978 | С сватьей бабой Бабарихой 979 | Не хотят царя пустить 980 | Чудный остров навестить. 981 | Но Салтан им не внимает 982 | И как раз их унимает: 983 | "Что я? царь или дитя? - 984 | Говорит он не шутя.- 985 | Нынче ж еду!" - Тут он топнул, 986 | Вышел вон и дверью хлопнул. 987 | 988 | Под окном Гвидон сидит, 989 | Молча на море глядит: 990 | Не шумит оно, не хлещет, 991 | Лишь едва-едва трепещет. 992 | И в лазоревой дали 993 | Показались корабли: 994 | По равнинам Окияна 995 | Едет флот царя Салтана. 996 | Князь Гвидон тогда вскочил, 997 | Громогласно возопил: 998 | "Матушка моя родная! 999 | Ты, княгиня молодая! 1000 | Посмотрите вы туда: 1001 | Едет батюшка сюда". 1002 | 1003 | 1004 | 1005 | Флот уж к острову подходит. 1006 | Князь Гвидон трубу наводит: 1007 | Царь на палубе стоит 1008 | И в трубу на них глядит; 1009 | С ним ткачиха с поварихой, 1010 | С сватьей бабой Бабарихой; 1011 | Удивляются оне 1012 | Незнакомой стороне. 1013 | Разом пушки запалили; 1014 | В колокольнях зазвонили; 1015 | К морю сам идет Гвидон; 1016 | Там царя встречает он 1017 | С поварихой и ткачихой, 1018 | С сватьей бабой Бабарихой; 1019 | В город он повел царя, 1020 | Ничего не говоря. 1021 | 1022 | Все теперь идут в палаты: 1023 | У ворот блистают латы, 1024 | И стоят в глазах царя 1025 | Тридцать три богатыря, 1026 | Все красавцы молодые, 1027 | Великаны удалые, 1028 | Все равны, как на подбор, 1029 | С ними дядька Черномор. 1030 | Царь ступил на двор широкий: 1031 | Там под елкою высокой 1032 | Белка песенку поет, 1033 | Золотой орех грызет, 1034 | Изумрудец вынимает 1035 | И в мешочек опускает; 1036 | И засеян двор большой 1037 | Золотою скорлупой. 1038 | Гости дале - торопливо 1039 | Смотрят - что ж? княгиня - диво: 1040 | Под косой луна блестит, 1041 | А во лбу звезда горит: 1042 | А сама-то величава, 1043 | Выступает, будто пава, 1044 | И свекровь свою ведет. 1045 | Царь глядит - и узнает... 1046 | В нем взыграло ретивое! 1047 | "Что я вижу? что такое? 1048 | Как!" - и дух в нем занялся... 1049 | Царь слезами залился, 1050 | Обнимает он царицу, 1051 | И сынка, и молодицу, 1052 | 1053 | 1054 | 1055 | И садятся все за стол; 1056 | И веселый пир пошел. 1057 | А ткачиха с поварихой, 1058 | С сватьей бабой Бабарихой 1059 | Разбежались по углам; 1060 | Их нашли насилу там. 1061 | Тут во всем они признались, 1062 | Повинились, разрыдались; 1063 | Царь для радости такой 1064 | Отпустил всех трех домой. 1065 | День прошел - царя Салтана 1066 | Уложили спать вполпьяна. 1067 | Я там был; мед, пиво пил - 1068 | И усы лишь обмочил. 1069 | 1070 | 1831 1071 | 1072 | -------------------------------------------------------------------------------- /vector-school/BednajaLiza.txt: -------------------------------------------------------------------------------- 1 | 2 | Николай Михайлович Карамзин 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | Бедная Лиза 8 | 9 | 10 | Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели -- куда глаза глядят -- по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты. Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си...нова монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. 11 | На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще 'далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим. 12 | Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий. Там, опершись на развалинах гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных, -- стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келий и представляю себе тех, которые в них жили, -- печальные картины! Здесь вижу седого старца, преклонившего колена перед распятием и молящегося о скором разрешении земных оков своих, ибо все удовольствия исчезли для него в жизни, все чувства его умерли, кроме чувства болезни и слабости. Там юный монах -- с бледным лицом, с томным взором -- смотрит в поле сквозь решетку окна, видит веселых птичек, свободно плавающих в море воздуха, видит -- и проливает горькие слезы из глаз своих. Он томится, вянет, сохнет -- и унылый звон колокола возвещает мне безвременную смерть его. Иногда на вратах храма рассматриваю изображение чудес, в сем монастыре случившихся, там рыбы падают с неба для насыщения жителей монастыря, осажденного многочисленными врагами; тут образ богоматери обращает неприятелей в бегство. Все сие обновляет в моей памяти историю нашего отечества -- печальную историю тех времен, когда свирепые татары и литовцы огнем и мечом опустошали окрестности российской столицы и когда несчастная Москва, как беззащитная вдовица, от одного бога ожидала помощи в лютых своих бедствиях. 13 | Но всего чаще привлекает меня к стенам Си...нова монастыря воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы. Ах! Я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби! 14 | Саженях в семидесяти от монастырской стены, подле березовой рощицы, среди зеленого луга, стоит пустая хижина, без дверей, без окончнн, без полу; кровля давно сгнила и обвалилась. В этой хижине лет за тридцать перед сим жила прекрасная, любезная Лиза с старушкою, матерью своею. 15 | Отец Лизин был довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вел всегда трезвую жизнь. Но скоро по смерти его жена и дочь обедняли. Ленивая рука наемника худо обрабатывала поле, и хлеб перестал хорошо родиться. Они принуждены были отдать свою землю внаем, и за весьма небольшие деньги. К тому же бедная вдова, почти беспрестанно проливая слезы о смерти мужа своего -- ибо и крестьянки любить умеют! -- день ото дня становилась слабее и совсем не могла работать. Одна Лиза, которая осталась после отца пятнадцати лет, -- одна Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь -- ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды -- и продавала их в Москве. Чувствительная, добрая старушка, видя неутомимость дочери, часто прижимала ее к слабо биющемуся сердцу, называла божескою милостию, кормилицею, отрадою старости своей и молила бога, -- чтобы он наградил ее за все то, что она делает для матери. 16 | "Бог дал мне руки, чтобы работать, -- говорила Лиза, -- ты кормила меня своею грудью и ходила за мною, когда я была ребенком; теперь пришла моя очередь ходить за тобою. Перестань только крушиться, перестань плакать; слезы наши не оживят батюшки". 17 | Но часто нежная Лиза не могла удержать собственных слез своих -- ах! она помнила, что у нее был отец и что его не стало, но для успокоения матери старалась таить печаль сердца своего и казаться покойною и веселою. "На том свете, любезная Лиза, -- отвечала горестная старушка, -- на том свете перестану я плакать. Там, сказывают, будут все веселы; я, верно, весела буду, когда увижу отца твоего. Только теперь не хочу умереть -- что с тобою без меня будет? На кого тебя покинуть? Нет, дай бог прежде пристроить тебя к месту! Может быть, скоро сыщется добрый человек. Тогда, благословя вас, милых детей моих, перекрещусь и спокойно лягу в сырую землю". 18 | Прошло два года после смерти отца Лизина. Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей на улице. Она показала ему цветы -- и закраснелась. "Ты продаешь их, девушка?" -- спросил он с улыбкою. "Продаю", -- отвечала она. "А что тебе надобно?" -- "Пять копеек". -- "Это слишком дешево. Вот тебе рубль". Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека, -- еще более заскраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмет рубля. "Для чего же?" -- "Мне не надобно лишнего". -- "Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берешь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы; хотел бы, чтоб ты рвала их только для меня". Лиза отдала цветы, взяла пять копеек, поклонилась и хотела идти, но незнакомец остановил ее за руку: "Куда же ты пойдешь, девушка?" -- "Домой". -- "А где дом твой?" Лиза сказала, где она живет, сказала и пошла. Молодой человек не хотел удерживать ее, может быть для того, что мимоходящие начали останавливаться и, смотря на них, коварно усмехались. 19 | Лиза, пришедши домой, рассказала матери, что с нею случилось. "Ты хорошо сделала, что не взяла рубля. Может быть, это был какой-нибудь дурной человек..." -- "Ах нет, матушка! Я этого не думаю. У него такое доброе лицо, такой голос..." -- "Однако ж, Лиза, лучше кормиться трудами своими и ничего не брать даром. Ты еще не знаешь, друг мой, как злые люди могут обидеть бедную девушку! У меня всегда сердце бывает не на своем месте, когда ты ходишь в город; я всегда ставлю свечу перед образ и молю господа бога, чтобы он сохранил тебя от всякой беды и напасти". У Лизы навернулись на глазах слезы; она поцеловала мать свою. 20 | На другой день нарвала Лиза самых лучших ландышей и опять пошла с ними в город. Глаза ее тихонько чего-то искали. 21 | Многие хотели у нее купить цветы, но она отвечала, что они непродажные, и смотрела то в ту, то в другую сторону. Наступил вечер, надлежало возвратиться домой, и цветы были брошены в Москву-реку. "Никто не владей вами!" -- сказала Лиза, чувствуя какую-то грусть в сердца своем. 22 | На другой день ввечеру сидела она под окном, пряла и тихим голосом пела жалобные песни, но вдруг вскочил" и закричала: "Ах!.." Молодой незнакомец стоял под окном. 23 | "Что с тобой сделалось?" -- спросила испугавшаяся мать, которая подле нее сидела. "Ничего, матушка, -- отвечала Лиза робким голосом, -- я только его увидела". -- "Кого?" -- "Того господина, который купил у меня цветы". Старуха выглянула в окно. 24 | Молодой человек поклонился ей так учтиво, с таким приятным видом, что она не могла подумать об нем ничего, кроме хорошего. "Здравствуй, добрая старушка! -- сказал он. -- Я очень устал; нет ли у тебя свежего молока?" Услужливая Лиза, не дождавшись ответа от матери своей -- может быть, для того, что она его знала наперед, -- побежала на погреб -- принесла чистую кринку, покрытую чистым деревянным кружком, -- схватила стакан, вымыла, вытерла его белым полотенцем, налила и подала в окно, но сама смотрела в землю. Незнакомец выпил -- и нектар из рук Гебы не мог бы показаться ему вкуснее. Всякий догадается, что он после того благодарил Лизу, и благодарил не столько словами, сколько взорами. 25 | Между тем добродушная старушка успела рассказать ему о своем горе и утешении -- о смерти мужа и о милых свойствах дочери своей, об ее трудолюбии и нежности, и проч. и проч. Он слушал ее со вниманием, но глаза его были -- нужно ли сказывать где? И Лиза, робкая Лиза посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молния блестит и в облаке исчезает, как быстро голубые глаза ее обращались к земле, встречаясь с его взором. -- "Мне хотелось бы, -- сказал он матери, -- чтобы дочь твоя никому, кроме меня, не продавала своей работы. Таким образом, ей незачем будет часто ходить в город, и ты не принуждена будешь с нею расставаться. Я сам по временам могу заходить к вам". Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую она тщетно сокрыть хотела; щеки ее пылали, как заря в ясный летний вечер; она смотрела на левый рукав свой и щипала его правою рукою. Старушка с охотою приняла сие предложение, не подозревая в нем никакого худого намерения, и уверяла незнакомца, что полотно, вытканное Лизой, и чулки, вывязанные Лизой, бывают отменно хороши и носятся долее всяких других. 26 | Становилось темно, и молодой человек хотел уже идти. "Да как же нам называть тебя, добрый, ласковый барин?" -- спросила старуха. "Меня зовут Эрастом", -- отвечал он. "Эрастом, -- сказала тихонько Лиза, -- Эрастом!" Она раз пять повторила сие имя, как будто бы стараясь затвердить его. Эраст простился с ними до свидания и пошел. Лиза провожала его глазами, а мать сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: "Ах, Лиза! Как он хорош и добр! Если бы жених твой был таков!" Все Лизино сердце затрепетало. "Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между крестьянами..." -- Лиза не договорила речи своей. 27 | Теперь читатель должен знать, что сей молодой человек, сей Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным. Он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил: скучал и жаловался на судьбу свою. Красота Лизы при первой встрече сделала впечатление в его сердце. Он читывал романы, идиллии, имел довольно живое воображение и часто переселялся мысленно в те времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали под розами и миртами и в счастливой праздности все дни свои провождали. Ему казалось, что он нашел в Лизе то, чего сердце его давно искало. "Натура призывает меня в свои объятия, к чистым своим радостям", -- думал он и решился -- по крайней мере на время -- оставить большой свет. 28 | Обратимся к Лизе. Наступила ночь -- мать благословила дочь свою и пожелала ей кроткого сна, но на сей раз желание ее не исполнилось: Лиза спала очень худо. Новый гость души ее, образ Эрастов, столь живо ей представлялся, что она почти всякую минуту просыпалась, просыпалась и вздыхала. Еще до восхождения солнечного Лиза встала, сошла на берег Москвы-реки, села на траве и, подгорюнившись, смотрела на белые туманы, которые волновались в воздухе и, подымаясь вверх, оставляли блестящие капли на зеленом покрове натуры. Везде царствовала тишина. Но скоро восходящее светило дня пробудило все творение: рощи, кусточки оживились, птички вспорхнули и запели, цветы подняли свои головки, чтобы напиться животворными лучами света. Но Лиза все еще сидела подгорюнившись. Ах, Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось? До сего времени, просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной; но теперь ты задумчива, и общая радость природы чужда твоему сердцу. -- Между тем молодой пастух по берегу реки гнал стадо, играя на свирели. Лиза устремила на него взор свой и думала: "Если бы тот, кто занимает теперь мысли мои. рожден был простым крестьянином, пастухом, -- и если бы он теперь мимо меня гнал стадо свое: ах! я поклонилась бы ему с улыбкою и сказала бы приветливо: "Здравствуй, любезный пастушок! Куда гонишь ты стадо свое? И здесь растет зеленая трава для овец твоих, и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей". Он взглянул бы на меня с видом ласковым -- взял бы, может быть, руку мою... Мечта!" Пастух, играя на свирели, прошел мимо и с пестрым стадом своим скрылся за ближним холмом. 29 | Вдруг Лиза услышала шум весел -- взглянула на реку и увидела лодку, а в лодке -- Эраста. 30 | Все жилки в ней забились, и, конечно, не от страха. Она встала, хотела идти, но не могла. Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе и -- мечта ее отчасти исполнилась: ибо он взглянул на нее с видом ласковым, взял ее за руку... А Лиза, Лиза стояла с потупленным взором, с огненными щеками, с трепещущим сердцем -- не могла отнять у него руки, не могла отворотиться, когда он приближался к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал ее, поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею! "Милая Лиза! -- сказал Эраст. -- Милая Лиза! Я люблю тебя!", и сии слова отозвались во глубине души ее, как небесная, восхитительная музыка; она едва смела верить ушам своим и... 31 | Но я бросаю кисть. Скажу только, что в сию минуту восторга исчезла Лизина робость -- Эраст узнал, что он любим, любим страстно новым, чистым, открытым сердцем. 32 | Они сидели на траве, и так, что между ими оставалось не много места, -- смотрели друг другу в глаза, говорили друг другу: "Люби меня!", и два часа показались им мигом. Наконец Лиза вспомнила, что мать ее может об ней беспокоиться. Надлежало расстаться. "Ах, Эраст! -- сказала она. -- Всегда ли ты будешь любить меня?" -- "Всегда, милая Лиза, всегда!" -- отвечал он. "И ты можешь мне дать в этом клятву?" -- "Могу, любезная Лиза, могу!" -- "Нет! Мне не надобно клятвы. Я верю тебе, Эраст, верю. Ужели ты обманешь бедную Лизу? Ведь этому нельзя быть?" -- "Нельзя, нельзя, милая Лиза!" -- "Как я счастлива, и как обрадуется матушка, когда узнает, что ты меня любишь!" -- "Ах нет, Лиза! Ей не надобно ничего сказывать". -- "Для чего же?" -- "Старые люди бывают подозрительны. Она вообразит себе что-нибудь худое". -- "Нельзя статься". -- - "Однако ж прошу тебя не говорить ей об этом ни слова". -- "Хорошо: надобно тебя послушаться, хотя мне я, не хотелось бы ничего таить от нее". 33 | Они простились, поцеловались в последний раз и обещались всякий день ввечеру видеться или на берегу реки, или в березовой роще, или где-нибудь близ Лизиной хижины, только верно, непременно видеться. Лиза пошла, но глаза ее сто раз обращались на Эраста, который все еще стоял на берегу и смотрел вслед за нею. 34 | Лиза возвратилась в хижину свою совсем не в таком расположении, в каком из нее вышла. На лице и во всех ее движениях обнаруживалась сердечная радость. "Он меня любит!" -- думала она и восхищалась сею мыслию. "Ах, матушка! -- сказала Лиза матери своей, которая лишь только проснулась. -- Ах, матушка! Какое прекрасное утро! Как все весело в поле! Никогда жаворонки так хорошо не певали, никогда солнце так светло не сияло, никогда цветы так приятно не пахли!" Старушка, подпираясь клюкою, вышла на луг, чтобы насладиться утром, которое Лиза такими прелестными красками описывала. Оно в самом деле показалось ей отменно приятным; любезная дочь весельем своим развеселяла для нее всю натуру. "Ах, Лиза! -- говорила она. -- Как все хорошо у господа бога! Шестой десяток доживаю на свете, а все еще не могу наглядеться на дела господни, не могу наглядеться на чистое небо, похожее на высокий шатер, и на землю, которая всякий год новою травою и новыми цветами покрывается. Надобно, чтобы царь небесный очень любил человека, когда он так хорошо убрал для него здешний свет. Ах, Лиза! Кто бы захотел умереть, если бы иногда не было нам горя?.. Видно, так надобно. Может быть, мы забыли бы душу свою, если бы из глаз наших никогда слезы не капали". А Лиза думала: "Ах! Я скорее забуду душу свою, нежели милого моего друга!" 35 | После сего Эраст и Лиза, боясь не сдержать слова своего, всякий вечер виделись (тогда, как Лизина мать ложилась спать) или на берегу реки, или в березовой роще, но всего чаще под тению столетних дубов (саженях в осьмидесяти от хижины) -- дубов, осеняющих глубокий чистый пруд, еще в древние времена ископанный. Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем. Они обнимались -- но целомудренная, стыдливая Цинтия не скрывалась от них за облако: чисты и непородны были их объятия. "Когда ты, -- говорила Лиза Эрасту, -- когда ты скажешь мне: "Люблю тебя, друг мой!", когда прижмешь меня к своему сердцу и взглянешь на меня умильными своими глазами, ах! тогда бывает мне так хорошо, так хорошо, что я себя забываю, забываю все, кроме Эраста. Чудно! Чудно, мой друг, что я, не знав тебя, могла жить спокойно и весело! Теперь мне это непонятно, теперь думаю, что без тебя жизнь не жизнь, а грусть и скука. Без глаз твоих темен светлый месяц; без твоего голоса скучен соловей поющий; без твоего дыхания ветерок мне неприятен". Эраст восхищался своей пастушкой -- так называл Лизу -- и, видя, сколь она любит его, казался сам себе любезнее. Все блестящие забавы большого света представлялись ему ничтожными в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его. С отвращением помышлял он о презрительном сладострастии, которым прежде упивались его чувства. "Я буду жить с Лизою, как брат с сестрою, -- думал он, -- не употреблю во зло любви ее и буду всегда счастлив!" Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих? 36 | Лиза требовала, чтобы Эраст часто посещал мать ее. "Я люблю ее, -- говорила она, -- и хочу ей добра, а мне кажется, что видеть тебя есть великое благополучие для всякого". Старушка в самом деле всегда радовалась, когда его видела. Она любила говорить с ним о покойном муже и рассказывать ему о днях своей молодости, о том, как она в первый раз встретилась с милым своим Иваном, как он полюбил се и в какой любви, в каком согласии жил с нею. "Ах! Мы никогда не могли друг на друга наглядеться -- до самого того часа, как лютая смерть подкосила ноги его. Он умер на руках моих!" Эраст слушал ее с непритворным удовольствием. Он покупал у нее Лизину работу и хотел всегда платить в десять раз дороже назначаемой ею цены, но старушка никогда не брала лишнего. 37 | Таким образом прошло несколько недель. Однажды ввечеру Эраст долго ждал своей Лизы. Наконец пришла она, но так невесела, что он испугался; глаза ее от слез покраснели. "Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось?" -- "Ах, Эраст! Я плакала!" -- "О чем? Что такое?" -- "Я должна сказать тебе все. За меня сватается жених, сын богатого крестьянина из соседней деревни; матушка хочет, чтобы я за него вышла". -- "И ты соглашаешься?" -- "Жестокий! Можешь ли об этом спрашивать? Да, мне жаль матушки; она плачет и говорит, что я не хочу ее спокойствия, что она будет мучиться при смерти, если не выдаст меня при себе замуж. Ах! Матушка не знает, что у меня есть такой милый друг!" Эраст целовал Лизу, говорил, что ее счастие дороже ему всего на свете, что по смерти матери ее он возьмет ее к себе и будет жить с нею неразлучно, в деревне и в дремучих лесах, как в раю. "Однако ж тебе нельзя быть моим мужем!" -- сказала Лиза с тихим вздохом. "Почему же?" -- "Я крестьянка". -- "Ты обижаешь меня. Для твоего друга важнее всего душа, чувствительная невинная душа, -- и Лиза будет всегда ближайшая к моему сердцу". 38 | Она бросилась в его объятия -- ив сей час надлежало погибнуть непорочности! Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей -- никогда Лиза не казалась ему столь прелестною -- никогда ласки ее не трогали его так сильно -- никогда ее поцелуи не были столь пламенны -- она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего не боялась -- мрак вечера питал желания -- ни одной звездочки не сияло на небе -- никакой луч не мог осветить заблуждения. -- Эраст чувствует в себе трепет -- Лиза также, не зная, отчего, не зная, что с нею делается... Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой? Где -- твоя невинность? 39 | Заблуждение прошло в одну минуту. Лиза не понимала чувств своих, удивлялась и спрашивала. Эраст молчал -- искал слов и не находил их. "Ах, я боюсь, -- говорила Лиза, -- боюсь того, что случилось с нами! Мне казалось, что я умираю, что душа моя... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?.. Боже мой! Что такое?" Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. "Эраст, Эраст! -- сказала она. -- Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!" Грозно шумела буря, дождь лился из черных облаков -- казалось, что натура сетовала о потерянной Лизииой невинности. Эраст старался успокоить Лизу и проводил ее до хижины. Слезы катились из глаз ее, когда она прощалась с ним. "Ах, Эраст! Уверь меня, что мы будем по-прежнему счастливы!" -- "Будем, Лиза, будем!" -- отвечал он. -- "Дай бог! Мне нельзя не верить словам твоим: ведь я люблю тебя! Только в сердце моем... Но полно! Прости! Завтра, завтра увидимся". 40 | Свидания их продолжались; но как все переменилось! Эраст не мог уже доволен быть одними невинными ласками своей Лизы -- одними ее любви исполненными взорами -- одним прикосновением руки, одним поцелуем, одними чистыми объятиями. Он желал больше, больше и, наконец, ничего желать не мог, -- а кто знает сердце свое, кто размышлял о свойстве нежнейших его удовольствий, тот, конечно, согласится со мною, что исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви. Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и восхищал душу. Платоническая любовь уступила место таким чувствам, которыми он не мог гордиться и которые были для пего уже не новы. Что принадлежит до Лизы, то она, совершенно ему отдавшись, им только жила и дышала, во всем, как агнец, повиновалась его воле и в удовольствии его полагала свое счастие. Она видела в нем перемену и часто говорила ему: "Прежде бывал ты веселее, прежде бывали мы покойнее и счастливее, и прежде я не так боялась потерять любовь твою!" Иногда, прощаясь с ней, он говорил ей: "Завтра, Лиза, не могу с тобою видеться: мне встретилось важное дело", -- и всякий раз при сих словах Лиза вздыхала. 41 | Наконец пять дней сряду она не видела его и была в величайшем беспокойстве; в шестой пришел он с печальным лицом и сказал: "Любезная Лиза! Мне должно на несколько времени с тобою проститься. Ты знаешь, что у нас война, я в службе, полк мой идет в поход". Лиза побледнела и едва не упала в обморок. 42 | Эраст ласкал ее, говорил, что он всегда будет любить милую Лизу и надеется по возвращении своем уже никогда с нею не расставаться. Долго она молчала, потом залилась горькими слезами, схватила руку его и, взглянув на него со всею нежностью любви, спросила: "Тебе нельзя остаться?" -- "Могу, -- отвечал он, -- но только с величайшим бесславием, с величайшим пятном для моей чести. Все будут презирать меня; все будут гнушаться мною, как трусом, как недостойным сыном отечества". -- "Ах, когда так, -- сказала Лиза, -- то поезжай, поезжай, куда бог велит! Но тебя могут убить". -- "Смерть за отечество не страшна, любезная Лиза". -- "Я умру, как скоро тебя не будет на свете". -- "Но зачем это думать? Я надеюсь остаться жив, надеюсь возвратиться к тебе, моему другу". -- "Дай бог! Дай бог! Всякий день, всякий час буду о том молиться. Ах, для чего не умею ни читать, ни писать. Ты бы уведомлял меня обо всем, что с тобою случится, а я писала бы к тебе -- о слезах своих!" -- "Нет, береги себя, Лиза, береги для друга твоего. Я не хочу, чтобы ты без меня плакала". -- "Жестокий человек! Ты думаешь лишить меня и этой отрады! Нет! расставшись с тобою, разве тогда перестану плакать, когда высохнет сердце мое". -- "Думай о приятной минуте, в которую опять мы увидимся". -- "Буду, буду думать о ней! Ах, если бы она пришла скорее! Любезный, милый Эраст! Помни, помни свою бедную Лизу, которая любит тебя более, нежели самое себя!" 43 | Но я не могу описать всего, что они при сем случае говорили. На другой день надлежало быть последнему свиданию. 44 | Эраст хотел проститься и с Лизиною матерью, которая не могла от слез удержаться, слыша, что ласковый, пригожий барин ее должен ехать на войну. Он принудил ее взять у него несколько денег, сказав: "Я не хочу, чтобы Лиза в мое отсутствие продавала работу свою, которая, по уговору, принадлежит мне". Старушка осыпала его благословениями. "Дай господи, -- говорила она, -- чтобы ты к нам благополучно возвратился и чтобы я тебя еще раз увидела в здешней жизни! Авось-либо моя Лиза к тому времени найдет себе жениха по мыслям. Как бы я благодарила бога, если б ты приехал к нашей свадьбе! Когда же у Лизы будут дети, знай, барин, что ты должен крестить их! Ах! Мне бы очень хотелось дожить до этого!" Лиза стояла подле матери и не смела взглянуть на нее. Читатель легко может вообразить себе, что она чувствовала в сию минуту. 45 | Но что же чувствовала она тогда, когда Эраст, обняв ее в последний раз, в последний раз прижав к своему сердцу, сказал: "Прости, Лиза!.." Какая трогательная картина! Утренняя заря, как алое море, разливалась по восточному небу. Эраст стоял под ветвями высокого дуба, держа в объятиях свою бедную, томную, горестную подругу, которая, прощаясь с ним, прощалась с душою своею. Вся натура пребывала в молчании. 46 | Лиза рыдала -- Эраст плакал -- оставил ее -- она упала -- стала на колени, подняла руки к небу и смотрела на Эраста, который удалялся -- далее -- далее -- и, наконец, скрылся -- воссияло солнце, и Лиза, оставленная, бедная, лишилась чувств и памяти. 47 | Она пришла в себя -- и свет показался ей уныл и печален. Все приятности натуры сокрылись для нее вместе с любезным ее сердцу. "Ах! -- думала она. -- Для чего я осталась в этой пустыне? Что удерживает меня лететь вслед за милым Эрастом? Война не страшна для меня; страшно там, где нет моего друга. С ним жить, с ним умереть хочу или смертию своею спасти его драгоценную жизнь. Постой, постой, любезный! Я лечу к тебе!" Уже хотела она бежать за Эрастом, но мысль: "У меня есть мать!" -- остановила ее. Лиза вздохнула и, преклонив голову, тихими шагами пошла к своей хижине. С сего часа дни ее были днями тоски и горести, которую надлежало скрывать от нежной матери: тем более страдало сердце ее! Тогда только облегчалось оно, когда Лиза, уединяясь в густоту леса, могла свободно проливать слезы и стенать о разлуке с милым. Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с ее стенанием. Но иногда -- хотя весьма редко -- златой луч надежды, луч утешения освещал мрак ее скорби. "Когда он возвратится ко мне, как я буду счастлива! Как все переменится!" От сей мысли прояснялся взор ее, розы на щеках освежались, и Лиза улыбалась, как майское утро после бурной ночи. Таким образом прошло около двух месяцев. 48 | В один день Лиза должна была идти в Москву, затем чтобы купить розовой воды, которою мать ее лечила глаза свои. На одной из больших улиц встретилась ей великолепная карета, и в сей карете увидела она Эраста. "Ах!" -- закричала Лиза и бросилась к нему, но карета проехала мимо и поворотила на двор. Эраст вышел и хотел уже идти на крыльцо огромного дома, как вдруг почувствовал себя в Лизиных объятиях. Он побледнел -- потом, не отвечая ни слова на ее восклицания, взял ее за руку, привел в свой кабинет, запер дверь и сказал ей: "Лиза! Обстоятельства переменились; я помолвил жениться; ты должна оставить меня в покое и для собственного своего спокойствия забыть меня. Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра. Вот сто рублей -- возьми их, -- он положил ей деньги в кармай, -- позволь мне поцеловать тебя в последний раз -- и поди домой". Прежде нежели Лиза могла опомниться, он вывел ее из кабинета и сказал слуге: "Проводи эту: девушку со двора". 49 | Сердце мое обливается кровью в сию минуту. Я забываю человека в Эрасте -- готов проклинать его -- но язык мой не движется -- смотрю на него, и слеза катится по лицу моему. Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль? 50 | Итак, Эраст обманул Лизу, сказав ей, что он едет в армию? Нет, он в самом деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение. Скоро заключили мир, и Эраст возвратился в Москву, отягченный долгами. Ему оставался один способ поправить свои обстоятельства -- жениться на пожилой богатой вдове, которая давно была влюблена в него. Он решился на то и переехал жить к ней в дом, посвятив искренний вздох Лизе своей. Но все сие может ли оправдать его? 51 | Лиза очутилась на улице, и в таком положении, которого никакое перо описать не может. "Он, он выгнал меня? Он любит другую? Я погибла!" -- вот ее мысли, ее чувства! Жестокий обморок перервал их на время. Одна добрая женщина, которая шла по улице, остановилась над Лизою, лежавшею на земле, и старалась привести ее в память. Несчастная открыла глаза -- встала с помощию сей доброй женщины -- благодарила ее и пошла, сама не зная куда. "Мне нельзя жить, -- думала Лиза, -- нельзя!.. О, если бы упало на меня небо! Если бы земля поглотила бедную!.. Нет! Небо не падает; земля не колеблется! Горе мне!" Она вышла из города и вдруг увидела себя на берегу глубокого пруда, под тению древних дубов, которые за несколько недель перед тем были безмолвными свидетелями ее восторгов. Сие воспоминание потрясло ее душу; страшнейшее сердечное мучение изобразилось на лице ее. Но через несколько минут погрузилась она в некоторую задумчивость -- осмотрелась вокруг себя, увидела дочь своего соседа (пятнадцатилетнюю девушку), идущую по дороге -- кликнула ее, вынула из кармана десять империалов и, подавая ей, сказала: "Любезная Анюта, любезная подружка! Отнеси эти деньги к матушке -- они не краденые -- скажи ей, что Лиза против нее виновата, что я таила от нее любовь свою к одному жестокому человеку, -- к Э... На что знать его имя? -- Скажи, что он изменил мне, -- попроси, чтобы она меня простила, -- бог будет ее помощником, поцелуй у нее руку так, как я теперь твою целую, скажи, что бедная Лиза велела поцеловать ее, -- скажи, что я..." Тут она бросилась в воду. Анюта закричала, заплакала, но не могла спасти ее, побежала в деревню -- собрались люди и вытащили Лизу, но она была уже мертвая. 52 | Таким образом скончала жизнь свою прекрасная душою и телом. Когда мы там, в новой жизни увидимся, я узнаю тебя, нежная Лиза! 53 | Ее погребли близ пруда, под мрачным дубом, и поставили деревянный крест на ее могиле. Тут часто сижу в задумчивости, опершись на вместилище Лизина праха; в глазах моих струится пруд; надо мною шумят листья. 54 | Лизина мать услышала о страшной смерти дочери своей, и кровь ее от ужаса охладела -- глаза навек закрылись. Хижина опустела. В ней воет ветер, и суеверные поселяне, слыша по ночам сей шум, говорят: "Там стонет мертвец; там стонет бедная Лиза!" 55 | Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею. Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могиле. Теперь, может быть, они уже примирились! 56 | 57 | 1792 58 | 59 | --------------------------------------------------------------------------------